Дом Солнц. Аластер Рейнольдс
покончили бы с собой, только бы не попасть в наши руки.
– Мы тотчас погрузили их в стазис, – продолжил Аконит. – Стазокамеры у нас допотопные, но других нет, а оставлять пленных в реальном времени было опасно. Они могли сбежать, подать сигнал своим или совершить самоубийство.
– А прежде чем запереть? – уточнила я.
– Допросили как могли, но ничего путного не добились.
– Только от Синюшки, – подсказала я.
– Синюшка раскололся уже после стазокамеры.
Волчник нажала на участок слева от дверцы – показалась секретная панель с массивными латунными ручками, витиевато украшенными датчиками и шкалами. Главный рычаг поворачивался вправо на девяносто градусов. В данный момент его выставили на четыре пятых шкалы, на отметку сто тысяч. Значит, одна секунда в стазисе равнялась суткам за пределами стазокамеры. Если логарифмический рычаг повернуть до отказа, кратность сжатия времени возрастала до миллиона, но на такое шли лишь с суперсовременными устройствами и в экстренных случаях.
– Сейчас он безопасен, – сказала Волчник, поглядывая на Марцеллина, – но, когда мы попробовали вывести его из стазиса, стало пропадать защитное поле. Поэтому мы держали его на низком уровне, чтобы замедлиться до такого же синхросоком и допросить, но на больший риск не пошли.
– Я вас не виню, – сказала я. – А что с другими?
– Риск тот же, если не больше. Стазокамера Синюшки лучшая из четырех – остальные три еще допотопнее. – Волчник закрыла панель и захлопнула узорчатую дверь. – Его лучше не трогать, пока не долетим до убежища. Там попросим технической помощи у других членов Линии.
– У горстки выживших, – уточнила я.
– В убежище нас ждут другие шаттерлинги, – уперлась Волчник. – Хочешь – считай меня наивной, только если бы я в это не верила… я покончила бы с собой. Акт самоуничтожения совершила бы.
– Мы все в это верим, – успокоил ее Лихнис.
– Портулак знает, что сказал нам Синюшка? – спросил его Аконит.
– Да, знает.
– И что вы об этом думаете?
– Я хотел бы лично потолковать с ним.
– Потолкуешь, братан, всенепременно потолкуешь, – мрачно улыбнулся Аконит.
– Я верю Синюшке, – заявила я. – Выслушивать такое неприятно, только зачем ему выдумывать эту странную подробность? Раз сказал, значит у Синюшки на то веские основания. В любом случае это не делает Лихниса вражеским сообщником.
– А что об этом говорит Менинкс? – полюбопытствовала Волчник.
– В последнее время доктор не слишком разговорчив, – ответил Лихнис.
– Доктор Менинкс умер, – пояснила я и добавила: – Резервуар сломался.
– Ну и совпадение! – выпалил Аконит, содрогнувшись.
Лихнис аж руками заслонился:
– Я не виноват! Мне строго запретили касаться его резервуара, и я не касался.
Аконит по-свойски похлопал его по спине:
– Если хочешь, я взгляну. Только