В механике небесной атмосферы. Ольга Романова
в трамваях ездят, ссутулившись,
Уступая места прижимисто.
Улыбаются жизни, нахмурившись,
Ведь еще при рождении выросли.
И шагают так по инерции,
По сквозным переулкам радости.
Нет желаний и нет потенции,
На краю у собственной старости.
Забывая об этих казусах,
Пропадая в утреннем холоде.
Остановится время на часах,
Исчезая в туманном городе…
Последний снег…
Последний снег летит на головы крупой,
Он нас не видит, он слепой.
Вновь ищет он себе ночлег,
В моей весне, нелепой, резкой, неземной,
Случайно путает следы к тебе.
Последний день завидует, что ты живешь,
Цепляется на платье чья-то брошь.
Кружится чайкой память, ей плевать,
Ведь после снега будет, будет дождь,
Сплошной чертой, ты это подытожь.
* * *
Ты не исправила зиму,
Не обманула весну.
Ждать больше невыносимо,
Нужно вернуть тишину.
Ты не обрезала крылья,
Но так хотела взлететь.
Просто не отпустили,
Просто расправили сеть.
* * *
Мне понравился день
Он пытливо молчал,
Он пытался шутить,
И рассветы встречал.
Утро, выкурив ночь,
От тумана устав.
Непутевую дочь,
На поруки отдав.
* * *
По крышам остывающего дня,
Плывет душа таинственно и просто.
Она еще юна, она подросток,
И ищет она точно не меня.
По будням уходящей суеты,
Летит она, на зависть небылицам,
То птицей обернется, то не птицей,
Ей тесно в рамках этой пустоты.
* * *
Она любила вино Chablis
И сигарет крепких аромат.
Жила одна на краю земли,
Но возвращалась в свой Ленинград.
Она любила его стихи,
И фильмы старые про любовь.
Он выходил из воды сухим,
И приходил к ней из сладких снов.
«Я буду служить тебе верой и правдой…»
Я буду служить тебе верой и правдой,
Идти за тобой и нести длинный шлейф.
Я буду с тобой, я всегда буду рядом,
С любимой из многих моих королев.
Я буду подыгрывать на инструментах,
Держать твои ноты в послушных руках.
На шее я стану твоим амулетом,
И кошкой пушистой в твоих облаках,
И пуделем нежным, и рыбкой с вуалью,
И скрипкой желанной и верным смычком.
Я буду твоей самой нежной печалью,
И морем и, солнцем, и теплым дождем.
Я буду твоим режиссером прилежным,
На разных отрезках твоей высоты.
Я ангелом буду, почти что безгрешным,
У этой безмерной, немой красоты,
Ты тихо споешь мне, возьмешь эти ноты,
И хор менестрелей тебе