Солнечный луч. О чем молчат боги. Юлия Цыпленкова
И мне захотелось сказать гадость.
– То, что илгизиты появились в Зеленых землях, мы с Танияром поняли уже давно. И Мейлик с Хенар попали под подозрение очень быстро, – произнесла я. – Мы приглядывались к ним. Да и сами они делали столько глупостей, что только еще больше приковали к себе внимание. – Взгляд махари заледенел, на щеках проступил румянец. Я усмехнулась и продолжила: – И одна из них – отравление. Зачем оно было нужно?
Я посмотрела на пятого подручного, но он сам повернул голову в сторону махари. Акмаль покусывала губы, наконец нервно передернула плечами.
– Всё из-за Хасиль, – сказала она с неприязнью. – Она всё испортила, когда побежала на сангар. Я хотела, чтобы народ не верил Танияру, чтобы роптали всё сильней, когда вы будете что-то менять. И Хасиль говорила, потому что она тебя ненавидела. Но она дура! – рявкнула бывшая каанша. – Взяла и побежала собирать народ. Слишком быстро. Люди еще мало слушали. Ты пришла и опять головы повернула в ту сторону, в какую тебе надо. Тогда пришлось думать, как сделать, чтобы отнять у вас с Танияром людское доверие. Чтобы думали, вы их обманываете, что ты злая и хитрая. И опять всё не так вышло. Ты ворота закрыла, и Хазма не смогла прокричать на весь Иртэген, что вы с Эчиль меня извести хотите…
– Эчиль? – изумилась я. – Она-то вам чем помешала?
– Она стала твоей тенью и за Танияра могла любому в глотку вцепиться. А еще… – Акмаль криво усмехнулась. – Ее дочери старшие и из рода каанов, что по отцу, что по матери. Они выше моей Белек. Дочери Хасиль – мусор, они ничего не значат, мне бы не помешали, а Тейа и Йейга права на два тагана имеют. Убрала бы мать – исчезли бы и дочери.
Я брезгливо передернула плечами от цинизма, который ясно слышался в голосе некогда «скромной» Мейлик. Она говорила о детях! Мусор… Что старшие дочери Архама, что средние. Одних уничтожить, от других отмахнуться. И я запомнила это высказывание. После выдохнула и постаралась вернуть себе видимое благодушие.
– А потом я сама людям сказала, что тебя отравили, и отравили вне старого подворья, чем указала на Хамзу и вынудила в ней усомниться. Мы поменялись ролями, – кивнула я с пониманием, не став пояснять непонятное слово. – Хорошо, допустим, меня бы не было на подворье, когда ты пришла. Тебе бы стало плохо, вызвали бы Орсун. Заподозрили бы отравление корнем тэрде. Но с чего ты взяла, что вам бы поверили?
– Тэрде действует быстро, значит, отравить могли только на подворье, – ответила она. – Но даже если бы люди и не поверили, сомнения всё равно бы остались. Здесь сомнения, там недоверие – ручей гору разрушить может. Жаль, ты опять помешала. Всегда мешала. – Мне достался очередной неприязненный взгляд. – Как появилась, одни беды начались. Еще и Хазма… Мне Илан иначе был нужен. Через него я бы и промеж вас с Танияром разлад посеяла. А она его имя назвала, чтобы тебя с пути сбить. Выбрала за его любовь. Знала, что за нее Илану не верят ни каан, ни ягиры. А если бы ты вступилась, то и на тебя бы смотрели с подозрением. Если бы так случилось, я бы простила Хамзу, да только она