Две Лии и Иаков. Книга 3. Алик Серебров
собакой, легкой походкой направилась к улыбающемуся товарищу по приключениям.
– Здравствуй, Чензира. Как ты изменился. Невероятно! Вместо стонущего, не способного передвигаться, изможденного больного передо мной возник цветущий юноша, полный сил и желаний. Я очень сомневаюсь, что рискнула бы даже край ноги… Что ты покраснел? Неужели помнишь, как несносная девчонка, никак не желавшая выслушать твою историю, осмелилась проверять твою выдержку. Чензира, дорогой. Как же я соскучилась по всем вам. Ну-ка, повернись. Впору пришлась обновка? Вот ведь Зилпа, вот девчонка, один раз посмотрела – и вот результат. Мужчина в полном расцвете сил.
О своих приключениях особо распространяться не буду. Гиваргис должен был все рассказать. Вот герой! Навел порядок в таверне, когда примчался выручать нас. Ты то как? Чензира, не расслабляйся. Я в городе уже наобещала уважаемым людям, что у меня есть знакомый… Не отмахивайся и не красней. Ты меня знаешь. Если я сказала, будешь лучшим, значит деваться тебе некуда – будешь. Гила, куда ты меня тащишь? Похвастаться хочешь? Погоди минуту, дай передохнуть.
«Адат, не хочешь меня сменить? Как-никак твои подопечные. Отлично. Меняемся».
Сунула корзинку опешившему от такого напора Чензире, и, влекомая собакой, Лия—Адат поспешила в хижину. Шевелящийся светлый комок, из которого то тут, то там выныривала черная мордочка, перетекал по циновке в попытках найти знакомый сосок с вкусным молоком. Гила, подвинув особо прытких малышей, удобно устроилась на уже знакомом месте и предоставила своему потомству возможность добраться до вожделенной цели. Лия взяла в руки каждого, ощущая радость от прикосновения к живому извивающемуся комочку. И пусть путалась в именах, пусть недовольные внезапной задержкой слепые еще малыши покусывали пальцы острыми зубками, все равно было спокойно и приятно от ощущения, что тебя тут любят и ждут. Пристроив самых слабых, Лия выпрямилась:
– Ну что я тебе могу сказать, посланница богини. Казалось бы, всего три дня, а какие красавчики меня встречают. Так, оглянуться не успеешь, и тебя перерастут. И будут у нас помощники всем на загляденье. Но мне пора, моя хорошая, – Лия погладила лобастую голову, – опять спешу.
Выбравшись из хижины, повернулась к Чензиру, развела руками и с улыбкой проговорила:
– Помнишь, совсем недавно, ты все порывался сказать мне, как тебя зовут, поведать свою историю и хоть что—нибудь разузнать обо мне? А я все отмахивалась, да отнекивалась. Сейчас ты прямо горишь желанием узнать все подробности моего пребывания в городе. Но согласись, Чензира, что это было бы несправедливо по отношению к друзьям. Ты и так знаешь немало из рассказов Гиваргиса, да и с новыми соратниками успел познакомиться. А вот я вся в неведении, что за добро мне досталось. Я имею в виду участок. То, что я теперь владелица пустыря, от которого все отказались, и раба, который прозябает на нем, мне известно. А интересует меня самая малость – произошло ли здесь нечто необычное