Последняя сказительница. Донна Барба Игера
sin cuenta…»
Бен наклоняется и рукой в перчатке опускает мне веки.
Глава шестая
Я в прошлом пережила кошмар, когда вроде бодрствовала, но не могла двигаться. Мама назвала это сонным параличом, Лита «subírsele el muerto» или «придавленная мертвецом». Лита оказалась права.
Если бы я смогла пошевелить рукой, постучать по капсуле, Бен бы узнал. И сразу же бы понял, что ког не сработал. Я пытаюсь пошевелиться, но не тут-то было, мертвец не даёт.
– Доктор Пенья и доктор Пенья, мне жаль прогонять, – говорит Бен, – но вам пора к вашему дежурному в стазисные капсулы. У нас нет лишних откидных кресел…
Порывистые, приглушённые слова мамы говорят о том, что она уткнулась папе в грудь.
– С ними всё будет хорошо, – успокаивает папа.
Звуки шагов и мамины всхлипы затихают вдали.
Стойте! Не бросайте меня!
Если я не засну… я так тут и застряну. Но должна же быть от этого какая-то защита.
Ещё один глухой стук. Как они обратят внимание на меня, когда корабль атакуют?
Я уже плачу, но с когом En Cognito и гелем мои слёзы никто не увидит.
Отчаявшись, я вспоминаю Литу, воображаю, что пью горячее какао с корицей под небом Санта-Фе. Гладя меня по голове тёплой рукой, Лита тихо поёт колыбельную:
Arrorró mi niña,
arrorró mi sol,
arrorró pedazo
de mi corazón[13].
Колыбельная тихонько звучит у меня в ушах, будто Лита со мной рядом.
Возвращается Бен. Я слышу его торопливые шаги и другие, полегче. Звуки перемещаются по комнате.
– Сума, ты последняя.
Я вспоминаю девочку в толстовке с рогом на капюшоне.
– Знаю, – отвечает она дрожащим голосом. – Мама сказала, надо торопиться.
– Вот-вот, – отвечает Бен. – Извини, что ей сюда нельзя. Дело срочное.
Слышится ещё один громкий стук.
– Вы не думайте, я не боюсь, – говорит Сума.
– Я вижу. Но если и боишься, это нормально. То есть если бы боялась.
– Кстати, у меня аллергия на сульфаниламиды, если они есть в геле, это может плохо кончиться. Но не бойтесь. То есть если боитесь.
Голос её дрожит, но она старается не показать страха.
Бен смеётся. При других обстоятельствах я была бы не против с Сумой подружиться.
На мгновение становится тихо, потом Бен говорит:
– Готова? Считай от десяти в обратном порядке.
– Десять.
Сума тяжело вдыхает и выдыхает. Мне кажется, её стошнит.
– Д-девять.
– Всё нормально, Сума. Ты почти спишь…
Тяжёлое дыхание резко прекращается.
«Стазисная капсула номер одиннадцать заполняется».
Рядом со мной раздаётся хлюпанье геля, заполняющего капсулу. Наконец-то! Бен обнаружит, что я не сплю!
Но вместо тихого открытия капсулы её сильно трясёт.
«Приготовиться к взлёту, – говорит компьютерная система. – До старта девяносто секунд».
Из коридора слышатся шаги.
– Успели, Бен. Все, кто поднялся на борт, в стазисе, – говорит женский голос.
Наверное,
Баю-бай, моя девочка, баю-бай, моё солнышко, баю-бай, моё сердечко (