Секрет золотой карусели. Наталья Александрова
посмотрев на пальто, я поняла, что оно совершенно не подходит к моему нынешнему имиджу. И к этой квартире, и к этому району, в общем, моя жизнь и пальто – это, как сказал классик, две вещи несовместные.
Поэтому я убрала пальто снова в шкаф, надела ту самую куртку (вещей у меня не так чтобы много, только то, что поместилось в два чемодана и сумку), отдала Бобрику папку с картинами, и мы ушли, с трудом уговорив Марусю остаться дома.
– И где же эта самая галерея? – спросила я Бобрика, оглядываясь по сторонам.
Мы подошли к мрачной арке, уходившей в глубину двора и больше всего похожей на беззубый рот старого великана.
– Вот здесь, в этом дворе.
– Мрачное место… – Я зябко поежилась.
– Зато колоритное. Здесь вполне ощущается атмосфера старого Петербурга… не парадного, как Дворцовая набережная или Невский, а того мрачного, таинственного…
– Петербург Достоевского! – подсказала я ему.
И правда, казалось, сейчас из подворотни выглянет Родион Раскольников с топором под полой.
– Ну, можно и так сказать.
– А по-моему, это просто отговорка, оправдывающая нежелание навести здесь порядок.
– Да ладно тебе…
Мы вошли в темный неуютный двор, куда наверняка почти никогда не заглядывает солнце, и сразу оказались на узкой дорожке, вымощенной желтым кирпичом – прямо как в сказке про Волшебника Изумрудного города.
На этой дорожке было крупными буквами написано:
«ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ГАЛЕРЕЯ «МИЛАН»
– Ну вот, кажется, пришли!
Вымощенная кирпичом дорожка привела нас в самый дальний, самый темный угол двора.
Там, в этом углу, громоздилась бесформенная груда ржавого металлолома.
– Что это, твоя знакомая даже перед открытием выставки не могла навести порядок? Не могла этот хлам куда-нибудь вывезти? Ведь его увидят все посетители!
– Ты что, Плотицына! – Бобрик фыркнул, потом опасливо огляделся по сторонам. – Хорошо, что тебя никто не слышал! Иначе твоя репутация как художника была бы погублена навеки! Надо же – хлам! Это не хлам, а художественная композиция «Рождение красоты». Другими словами – концепт.
Он перевел дыхание и добавил:
– Между прочим, работа очень известного художника, Арсения Новоцерковского, большая художественная ценность! Милана очень гордится этим приобретением!
Он немного отступил от железной груды:
– Ты присмотрись – видишь, там, в середине, металлический цветок, преодолевая сопротивление материала, вылезает из клубка колючей проволоки? Он символизирует рождение красоты из мучительного хаоса повседневности… по крайней мере, так это трактует Милана, а она в таких вещах разбирается…
Он хмыкнул и добавил:
– Ты же знаешь, для каждого галериста и искусствоведа главное – это придумать концепцию, подходящую к произведению искусства.
Я заново пригляделась к куче металлолома.
Действительно, при некотором уровне