Шаль ламы. Повесть и рассказы (с иллюстрациями автора). Виктор Овсянников
но держался и продолжал:
«Поутру порушил наш караван. Большую часть его с товарами заморскими, с здравыми и хворыми провожатыми повернул взад, тем же путём на Русь-матушку. Оставил с собой пол дюжины лишь самых верных и крепких людей, считая с рабом купленным, да сына моего, Кирима. Вооружил ружьишками. Закупил вьючных лошадок да мелкого товару китайского – бус дешёвых из ярких каменьев, зеркал мелких, ножей, топориков да прочей пользительной в диком хозяйстве мелочи. Запасов съестных взяли не шибко много – муки мешок, соли да ещё по мелочи – кормиться будем охотой и ловлей рыбы. Сбирались, подготовлялись помаленьку, да обстоятельно в путь дальний, неведомый. Проводником стал мой новый слуга – дорогу в места родные он запомнил, когда в рабство гнали его.
Дале к восходу легла страна Китай, да тоже к восходу, но ближе к северу – страна Монголия, а за ней ещё к северу неведомая мне страна Туба. К ней нам теперь и следует путь держать.
Помолясь, кто Господу нашему Иисусу Христу, кто Аллаху по привычному мусульманскому обычаю, кто ещё кому, да в путь дальний двинулись.
Сперва шли степями пустынными с слегка пожухшим к близкой осени разнотравьем. Позади исчезал славный град Камул в дымке далёких Тянь-шаньских хребтов. Впереди, чуть в стороне, всё зримей являлись да близились отроги гор Алтайских. Свежей травы для лошадей было пока мало, да скоро подступили к среднегорью, воздух делался свежее, травы зеленее».
Мурза встрепенулся, словно стряхивая с себя такой сладкий под утро, желанный, но недоступный сон. От вина выпитого, вкусного и вольного, тоже разомлел малость.
– Пошто жмёшься, мурза? Поди, выдь наружу – полегчает.
Протёр тот ладонью глаза, вышел по спешной нужде, глотнул свежего от прошедшей грозы воздуха, вернулся и продолжил:
«Идти до страны Тубы потребно было около тыщи вёрст дорогами предгорными да тропами. Поведаю тебе коротенько.
Дня два шли плоскими долинами с болотами да озёрами до урочища Баркель. Скажу, пока не забыл, коль у тебя интерес имеется, о живности, там обитающей. Многие нам и тут ведомы: лисы, волки, косули, козы дикие, зайцы. Ещё кой-какие, но их прозваний не упомнил. Охотничали малость – Бады-Сагаан умельцем великим оказался.
Миновали Баркель-озеро да, дён спустя пять, вошли в невысокий хребет к стойбищу Цээл. То были уж невысокие отроги алтайского камени. Спустя ещё пару дён, свернули почти на запад да долго двигались ещё дён пять-шесть, пока не вышли к урочищам Тугрег и Мянгад (как упомнил прозвания эти, не ведаю, но, видать проводник наш долго об них талдычил). По праву руку миновали озеро немалое. На север двигались ещё дён пять, пока не узрели озеро, ещё много большее, Убсу-Нур. Там свернули маленько к восходу да вышли к ещё большей гряде каменной, кою пересекли, идучи к северу, да открылись нам дали далёкие страны Тубы.
Воспрянул проводник наш Бады, почуял места родные, по коим де истосковался. Дошли вскорости