Билбэт. Из глубины веков. Игорь Николаевич Евтишенков
по ней не вызывали никакой радости. Бой с тенью – тоже. Богдан не мог представить себе неподвижного противника, как требовал тренер, не мог вести с ним поединок, не мог делать двойку в голову или двойной джеб по сто раз, потому что уже в середине упражнения ему начинало казаться, что надо нанести третий удар, чуть ниже, или уклониться и бить только после обманного движения. Ему хотелось разнообразия. Тренер видел это, но вместо помощи нагружал ещё больше.
Через полгода объявили отборочные соревнования среди новичков. Надо было провести всего три раунда. В шлемах и перчатках, с капами и защитой на пах. Всё по-взрослому. Богдан все бои провёл на одном дыхании и даже не устал. Просто держался от противника на дистанции и уходил то влево, то вправо. А когда его догоняли, быстро уклонялся и внимательно смотрел за движением головы и корпуса, как подсказывал дома отец. Но в этом возрасте подростки всегда ведут себя одинаково – они напрягаются, зажимаются и даже если идут в атаку, то скорее от отчаяния и злости, чем с холодным расчётом. Поэтому бои получились скучные.
Единственное, что отличало Богдана, это бахвальство. Сам не зная почему, он начинал выкрикивать сопернику обидные слова, обзывать его, делать знаки, как бы приглашая идти вперёд, и со стороны это выглядело показушно и некрасиво. Тренер все бои простоял красный как рак. Когда всё закончилось и старшие наставники ушли, Баир Викторович устроил «разбор полётов». Отругав всех, кроме Богдана, он долго молчал, а затем сказал:
– Бокс – это расчёт и концентрация. Понимаете?! Повторяю: кон-цен-тра-ция, – по слогам повторил он. – Болтунов здесь не бывает. Их выносят в первом же раунде! Понятно?
– А как же Мухаммед Али? – донеслось справа Это был Богдан. Тренер набрал воздух в лёгкие, задержал его на мгновение и медленно выдохнул.
– Так, упали все на пол! Стали на кулачки. Я тоже с вами стою и считаю, – к концу первой минуты «в живых» остались всего два человека – сам тренер и Сергей, старшеклассник. Богдан не дотянул до половины. Острая боль в кистях подкосила его, и рухнув лицом на пол, он готов был сгореть от стыда.
– Вот так, – довольно протянул Баир Викторович, поднимаясь через три минуты. – Вставайте! Когда сможете так полчаса или час простоять, будете настоящими боксёрами. А до этого делайте то, что я сказал, и не умничайте!
Никто не понял, почему именно это упражнение должно было сделать их настоящими боксёрами, но в раздевалке ребята молчали и прятали взгляды, спеша побыстрее переодеться и уйти домой. Радости никто не испытывал.
Дома отец сразу заметил его хмурое настроение и спросил, что случилось. Богдан, злясь на себя и не понимая, почему он не смог никого победить, выложил всё начистоту.
– Я же могу пятнадцать раз подтянуться! Сорок раз на брусьях! Что не так? Что тут? Как это? – расстроенно спрашивал он. – Бью, бью, а он не падает! А потом тренер поставил нас на кулачки.