Метрика. Александра Герасимова

      ещё светло

      и мы горим

      неопалимые лучины

      ещё мы

      нет не разлучимы

      и друг о друге говорим

      ещё выслушиваем слог

      и сострадаем сострадаем

      и светоч

      нет не увядаем

      у наших ног

      ещё мы не предвидим дня

      когда во мраке непроглядном

      мы не узнаем путь обратный

      и переврётся полынья

      так пусть горчит

      под потолком

      сухой дымок

      чертополоха

      пока мы трогаем

      эпоху

      своим шершавым

      языком

      потому что ты ошибся

      нет у нежности лица

      под ульяновском душица

      мать-и-мачехи пыльца

      полуночных рыбин-лодок

      золотые гарпуны

      всё сбывается дословно

      вплоть до маточной слюны

      в том и дело что тележка

      у обрюзгшего крыльца

      земляника вперемежку

      с голубикой нежно-нежно

      до медового конца

      я говорила – это до поры —

      и устланные лиственно дворы

      распарывал и потрошил и нежил

      бродяжий ветер и текла река

      парная из-под крынки молока

      и наступали сумраки медвежьи

      всё старилось и стыло и стоял

      туман из ватных шитый одеял

      и ты не говорил а только верил

      в безветрие предзимнего куста

      и так была ладонь твоя пуста

      как тёмен звук у пересохших губ

      как вынужден и непреложно скуп

      недолгий выдох у подъездной двери

      я слушала молчание твоё

      как птицу то есть память от неё

      и бедственно недоставало слов

      безбожно передвижничал засов

      дворовой неприкаянной калитки

      мы всё ещё сбывались в сентябре

      загаданные в крошечном дворе

      у ромба клумбы под июльской липой

      рассказанные наскоро неслитно

      скучающей случайной

      первой встречной скамье

      когда ты вечный был и млечный

      и я была и был остроконечный

      непоправимый