Буду твоей Верой. Анна Белинская
его выдвинутая в проход нога меня начала раздражать. И мне было бы безразлично то, что длинные ноги парня не умещаются под партой, но, когда его левая нога пришла в движение и начала покачиваться, я не cмогла этого не заметить.
Это, что, нервное? Или глупая привычка?
Его колени широко расставлены, а руки сложены на груди.
На самом деле Кира права. С июня Егор Бестужев возмужал и стал ещё шире в плечах. От кого-то я слышала, что мой одногруппник занимается профессиональным спортом, и не понятно, какого лешего он забыл на Менеджменте, потому что спортивная олимпийка на замке куртки с известной эмблемой на спине и трико явно намекают на то, что Бестужев собирался не на Управление рисками, а на физкультуру, причём каждой парой.
Его короткостриженый ёжик волос под стать своему хозяину. Меня улыбает, когда представляю Бестужева, каждым утром укладывающим волосы в стильную причёску. Такую, как у Чернышова, например.
Егор сидит вполоборота от меня, и полностью мне его лица не видно. Но даже так мне отчётливо заметны все неровности и неидеальности его кожи: мелкие шрамы, случайные порезы, три родинки в виде правильного треугольника на левой щеке. Профиль его лица выдает небольшую горбинку носа, и мне вдруг становится интересно, это его физиологическое строение, или он был кем-то сломан? Линия упрямо сжатых, слегка потрескавшихся губ и сведённых бровей, если не знать Егора, то те могли бы намекнуть на то, что мой одногруппник напряжён или чем-то озабочен, но не стоит отдаваться заблуждениям, потому что грустные брови Бестужева – это какая-то странная мимическая особенность. Они всегда незначительно сведены к переносице, придавая лицу тень печали и грусти. Даже усмехаясь, Бестужев как будто грустит.
Опускаюсь взглядом ниже и разглядываю кисти его рук, выглядывающие из-под олимпийки с разбитыми косточками и подстриженными под самый корешок ногтями.
Да-аа, до идеала – Артёма Чернышова далеко.
Бестужев сидит предельно расслаблено, с тем же самым невозмутимым выражением лица. Его поведение можно было бы назвать хамским, потому как сидеть за первой партой, не имея при себе даже ручки с тетрадкой, и так откровенно зевать может только самоотверженный или отмороженный.
Со скучающим видом Егор заглядывает в розовый блокнот Дивеевой и усмехается, глядя на то, как Карина старательно подчёркивает понятия и определения, но не для того, чтобы выделить основные тезисы, а для того, чтобы просто было красиво.
Мне тоже смешно, и я не успеваю подавить улыбку, как ловлю на себе взгляд сощуренных грифельных глаз, левый из которых нагло мне подмигивает. Шариковая ручка, зажатая между зубами, с глухим шлепком вываливается из моего рта и могу поспорить, выгляжу я в эту секунду как пришибленная.
Он сейчас подумал, что я улыбалась ему?
Вот же ёлки-иголки!
Быстро отворачиваюсь, надеваю маску невозмутимости и принимаюсь за конспект, как справа слышу приглушённый смешок Егора.
– Но мы с вами, уважаемые будущие великие экономисты, остановимся на бизнес-плане.