Выбор. Анна Белинская
всегда был вторым, где-то там сбоку, в тени старшего брата. И как бы я не старался и не рвал заднее место, я никогда не дотягивал, не соответствовал, не угождал.
«А вот Даня…, а наш Даня…, а Данечка победил в конкурсе чтецов…, Даня пишет такие изумительные стихи, а нашему Дане присвоили кандидата в мастера по шахматам», – слышал я в детстве.
А то, что годом раньше я стал мастером спорта по плаванию, а через два – мастером международного класса, никого совершенно не волновало. Зато, когда Даня вступил в волонтерское движение и насобирал кучу дерьма из пластика, отец подарил ему настоящий телескоп такой, какой хотел я.
Я о нем мечтал всё свое детство, а старший брат просто нагло спер мою мечту, подслушав наш с Любашей разговор на кухне. Брат убедительно кивал и посылал мне сладко-приторную улыбку, когда обещал родителям со мной делиться. Но коробка так и простояла закрытой в комнате братца, а я кусал губы и заламывал беспомощно кисти.
В тот самый день, когда отец вручил Даниле телескоп, я стал искренне ненавидеть родного брата. Тайно. Но сейчас мне стало казаться, что об этом догадывалась Люба. Наверное, именно поэтому у нее такое трепетное отношение ко мне. Она всегда жалела меня, считала недолюбленным ребенком.
Не знаю, любила ли меня мать или нет, но брошенным я не был. Материнское внимание периодически перепадало и мне. Но скорее у нее передо мной срабатывала материнская ответственность, нежели родственная забота. Ведь ребенка не выбросишь как ненужную вещь. А Данилу она боготворила. В рот при каждом слове заглядывала, перед гостями хвалилась и заслуги напоказ выставляла.
Что касается отца, так родитель меня попросту не замечал. Для него я вроде как был. А старшего брата таскал везде с собой. Лет с двенадцати Данила начал присутствовать на совещаниях, отец брал его на работу, в командировки, а позже и на деловые встречи. Он готовил его. Готовил вместо себя. Хотел сделать из него наследного принца. Приемника. Именно Даня должен был продолжать отцовское дело. Но я до сих пор не уверен, нравилось ли брату искренне такое положение дел или он талантливо играл свою роль: лучшего, правильного, благодарного сына.
Я ненавидел брата. А он ненавидел меня. У нас с ним никогда не было близких отношений. Но мы не воевали друг с другом открыто, мы ненавидели друг друга молча.
Когда я был мелким, я пытался понять почему? Почему родители не радуются моим успехам, почему их внимание обращено только на Даню? Что я делаю не так? Почему меня не замечают? А потом, став старше, я неожиданно обрадовался. Когда до тебя никому нет дела, от тебя ничего не требуют, не ожидают, ты просто занимаешься тем, чем хочешь, дружишь с кем хочешь, поступаешь так, как знаешь. Вот тогда плавание стало смыслом моей жизни и моей мечтой.
Да, я мечтал…Тогда еще мечтал.
Все свое свободное время я посвящал тренировкам. И это время не осталось в долгу: очень скоро я стал мастером спорта международного класса, мне сулили блестящее спортивное будущее. В тот момент моя ненависть к брату впала в спячку, ушла в глубокий сон. Мне стало не до него и его высотах.