Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления. Тарик Али
как своей собственностью, – и совершенные за это время зверства привели к гибели нескольких миллионов африканцев. Его статуи в Бельгии сносили весной 2020 г. во время протестов, вызванных движением Black Lives Matter в США. Был ли снос статуй всего лишь секундной судорогой, после которой все опять вернется к постимперскому благообразию (как это часто бывает), покажет будущее.
Несмотря на бесспорный талант Черчилля по части саморекламы, что в свое время изрядно раздражало его либеральных и консервативных коллег, ему в конечном итоге не потребовалось «самому браться за написание истории». Он был бы в восторге не только от усердия эпигонов, полирующих его образ, но и от беззубой критики тех немногих, кто выступает против. Он всегда внимательно следил за книжным рынком – и не сильно переживал из-за отрицательных отзывов, если они помогали увеличить продажи. Денег постоянно не хватало.
Вряд ли, однако ж, он отнесся бы столь же терпимо к выступлениям против имперской миссии Великобритании – будь это критика в его личный адрес из уст бывших подданных британских колоний или атаки на его статуи со стороны протестующих английских студентов сегодня. Империализм был истинной религией Черчилля. Он никогда этого не стыдился. Он воздвиг империализму алтарь еще до того, как стал его верховным жрецом. Британская империя, в то время владычица самых обширных колоний, вселяла в него благоговение как величайшее достижение человечества.
Рука об руку с этим шли идеи расового и цивилизационного превосходства, в которые он верил – и которые активно пропагандировал. Но на эти идеи, как и на любые другие вопросы внешней и внутренней политики, Черчилль смотрел через призму сохранения и защиты империи. Идея расы отступала на задний план в ситуации, когда враги Британской империи оказывались белыми и принадлежали к той же «цивилизации». Черчилль восхищался неукротимостью буров в Южной Африке, но не яростным сопротивлением пуштунских племен, с которыми британцы столкнулись на северо-западной границе Индии. Он с уважением отзывался о боевых качествах наемников-гуркхов, но лишь потому, что англичане сами занимались их подготовкой в качестве вспомогательных войск империи. Третий рейх, конечно, был ужасным, но не настолько отвратительным, как японцы, которые, в свою очередь, стали вызывать ненависть только после того, как атаковали британские колонии в Азии.
Идея империи настолько подчинила себе все политическое мышление Черчилля, что не было такой рискованной авантюры, такого тяжкого преступления или такой бессмысленной войны, от которых он бы отказался, если на кону стояли британские владения, глобальная гегемония и коммерческие интересы. Политические катаклизмы и конфликты внутри страны, если они угрожали сложившемуся статус-кво, тоже должны были получать жесткий отпор. В интересах своей карьеры Черчилль мог произвольно менять политические партии, но это редко сказывалось на его политических взглядах.
Практически