Бумажные души. Эрик Аксл Сунд
пробормотал “спасибо”.
– Вы хорошо знали Рикарда Стрида? – спросила Жанетт, внимательно глядя Йеппе через плечо.
Во время допросов она иногда прибегала к такой технике – по возможности не смотреть на сидящего напротив нее человека. Опытный лжец умеет манипулировать: улыбка, жесты, язык тела. Но как у слепых развивается острый слух, так и ты со временем учишься различать нюансы и оттенки голоса.
Жанетт в таких случаях предпочитала смотреть не в другую сторону, а в блокнот.
– Я вам этого не говорил, – сказал Йеппе, – но Рикард и Йонни приторговывают оружием, травой и героином.
Жанетт изучала его мимику. Морщинки у рта, иногда подмигивает одним глазом, а другим – нет, часто улыбается без причины. Все вместе могло указывать на человека, склонного к вранью, но в случае Йеппе речь с большой вероятностью могла идти о застарелом алкоголизме и наркозависимости, а в улыбке угадывалась изрядная доля страха перед полицейскими.
– Когда вы в последний раз видели Рикарда и Йонни? – спросила Жанетт.
– В столовой… Около семи.
– Около семи? То есть сегодня вечером?
– Ну. Они о чем-то трепались, курили, пили водку. Я зашел, чтобы налить воды в канистру, и когда уходил, они все еще сидели.
Жанетт случалось слышать о таких, с позволения сказать, гостиницах. Теневые заведения, они существовали в самых разных формах; согласно внутренней записке, которую Жанетт не так давно просматривала, в Стокгольме и окрестностях таких мест не меньше сотни, причем несколько – в центре города. Специалист из компьютерного отдела бился сейчас над тем, чтобы найти владельцев. Жанетт надеялась, что они еще не успели удалить записи с камер видеонаблюдения.
– Спасибо, Йеппе. Думаю, мы закончили. Вы ведь позвоните, если еще что-нибудь вспомните?
Йеппе снова улыбнулся.
– У них черный внедорожник.
– У кого?
– У Лейфа и Магган.
Когда зеленый участок, окружавший виллу, носил название Волшебного сада – культурного проекта, похороненного несколько лет назад, – здесь наверняка было устроено с десяток домиков на дереве.
Последний из них, наводящая уныние развалюха два на два метра, имела красные стены и белые углы, как положено порядочному шведскому дому. К входу в покосившуюся конструкцию вела шаткая лесенка, а в самом домике спала, обняв плюшевого медведя, девочка в желтой пижаме. Женщина, которая разговаривала с Кларой – так называемая помощь в проведении допроса, – стояла под деревом, и вид у нее был обеспокоенный.
– Нужен временный опекун, – заговорила она, увидев Жанетт. – Я уже позвонила в социальную службу. Ее заберут, но где Клара будет ночевать сегодня? – Женщина покачала головой. – Из нее слова не вытянешь, к тому же девочка избегает физических контактов, только за медведя и держится. У нее может быть травма, или легкая форма аутизма, или и то, и другое. Я, к сожалению, пока не знаю. Прямо сейчас моя рекомендация – пусть поспит.
Избегает физических контактов? Жанетт