Эмоции, которые нами управляют. Как не попасть в ловушки гнева, вины, печали. Когнитивно-поведенческий подход. Лоуренс Хоуэллс
rel="nofollow" href="#n_17" type="note">[17]. Этот факт признается экспертами из области психиатрии, однако часто шокирует всех остальных.
Итак, я прихожу к психиатру и заявляю о своих симптомах:
● бо́льшую часть времени я чувствую себя несчастным,
● у меня нет сил,
● мне сложно сосредоточиться,
● у меня пропал аппетит,
● мне все время кажется, что я ужасный человек.
Врач может диагностировать у меня депрессию. Однако не существует никаких рентгеновских исследований, анализов крови, процедур сканирования мозга или генетических тестов, которые могли бы установить, чем я отличаюсь от людей без подобного диагноза. Не существует свидетельств того, что мой мозг работает иначе, чем у людей без депрессии. Несмотря на существующие предположения о том, что проблемы психического характера вызываются химическим дисбалансом в головном мозге, нет никаких доказательств того, что химия моего мозга нарушена. Ничто не свидетельствует о моих отличиях от других людей – кроме моих собственных заявлений о своих переживаниях[18]. Это порождает порочный круг: я чувствую себя несчастным, потому что «у меня депрессия», и я знаю, что «у меня депрессия», потому что я чувствую себя несчастным.
Для психических расстройств не выявлено никаких первопричин.
Сейчас вы, вероятно, вспомнили о медикаментах: ведь если существуют препараты, которые называют «антидепрессанты» или «стабилизаторы настроения», должен быть и химический дисбаланс мозга, который они призваны корректировать?
Чтобы быть включенным в список разрешенных, лекарственный препарат должен быть признан доказанно безопасным и эффективным. Проводится множество клинических исследований медикаментов, и многие из них признаются до некоторой степени эффективными. Однако, как показывают исследования, медикаментам при этом необязательно быть специфическими, поэтому зачастую лекарственные препараты под названием «антидепрессанты» рекомендуются и для терапии ряда других расстройств, например обсессивно-компульсивного, социального тревожного и панического[19]. По всей видимости, так называемые антидепрессанты не воздействуют напрямую на состояния, классифицируемые как депрессивные, а функционируют иначе, например снижая тревожность, по крайней мере на начальном этапе[20]. Схожие результаты показали исследования препаратов, используемых при лечении других психических расстройств[21].
Это означает, что, хотя медицинские препараты и называются «антидепрессанты» и «антипсихотики», они, по всей видимости, не оказывают воздействия на истинные причины возникновения проблемы, а имеют некий иной механизм работы. Вероятно, это эффект более общего характера, например улучшение качества сна, снижение напряжения или эффект плацебо[22].
Препараты, назначаемые при психических расстройствах, не воздействуют на первопричину заболевания.
Приносит ли диагноз пользу?
Психиатрические
Van Os et al., 2003, и Johnstone, 2014.
Этот пример относится к группе препаратов, называемых селективными ингибиторами обратного захвата серотонина (СИОЗС). Их рекомендуют при целом ряде расстройств; см., например, руководства британского Национального института повышения качества охраны здоровья (NICE) на www.nice.org.uk.
Недавнее исследование антидепрессанта группы СИОЗС сертралина терапевтами (одно из немногих исследований, проведенных в реальных условиях) обнаружило, что на самом деле препарат не оказывает никакого краткосрочного эффекта на проявления депрессии, а, скорее, снижает проявления тревожности. За 12 недель испытания отмечались позитивные сдвиги в качестве жизни пациентов, однако эффект, оказываемый на проявления депрессии, опять же оказался незначительным. Авторы пришли к заключению, что, хотя по сравнению с плацебо сертралин продемонстрировал определенный благоприятный эффект, препарат не оказывает воздействия на проявления депрессии. Это дает основания полагать, что название «антидепрессант» в данном случае может вводить в заблуждение (Lewis et al., 2019).
Длительные споры ведутся также по поводу нейролептиков. Одни исследователи утверждают, что они приносят больше вреда, чем пользы (например, Whitaker, 2004). Другие настаивают, что существует недостаточно свидетельств для проведения анализа подобных заявлений (например, Sohler et al., 2016).
Детальный обзор ряда исследований этого эффекта дает Кирш (Kirsch, 2014).