Разлейте время по бокалам. Наталья Аврора
и проходил загробный путь не раз.
Значит, я – Эхнатон живу не впервые?
– Нет, фараон Аменхотеп IV-Эхнатон никогда раньше не жил. Это я, твоё сознание вечно и существую в веренице смертей и рождений, стремясь вознестись к Богу.
Бог.… Всё-таки Он един?
– Ты узнаешь это… скоро…
СМЕРТЬ. ПУТЬ К РОЖДЕНИЮ.
Тягость разлилась, погрузила Эхнатона в холод и озноб, наполняя тело свинцом. Разум обступила холодная вода…
Неожиданно быстро вода сменилась огнём. Горящие иглы впились в кожу, сознание бросило в жар.
Вдруг огонь взорвался и распался в пустоте воздуха. Силой своей энергии он поднял Эхнатона вверх.
И перед ним распахнулся невероятный безбрежный простор, подобный океану без волн под безоблачным небом.
Он поплыл, как пушинка, свободно, в одиночестве.
Это миг Смерти!
Эхнатон увидел блеск, сверкающий многими гранями, вспыхивающий и горящий.
Он собрал свои мысли. Не возликовал. Не испугался.
Тот, кто был Эхнатоном, увидев и поняв Свет, принял его.
Он узнал тайну Жизни и Смерти.
И сам стал светом.
И вознёсся в страну Вечного Блаженства и Истины.
Он вырвался из земного круга жизни и узнал, Кто стоит выше всех. Он сам стал Его частью.
Простая Истина мироздания развернулась перед ним во всей своей многогранности и сложности, непостижимой для земного разума – ограниченного и отягощённого опытом.
Но, даже в этом блаженном мире, его спасённая душа не могла успокоиться. Даже на небесах без Нефертити он был несчастен.
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МАЙСКИЕ ИДЫ 822 ГОДА ОТ ОСНОВАНИЯ РИМА.
В доме Феликсов, расположенном на виа дель Аббонданца в Помпеях, беседовали две девушки. Они удобно расположились на покатых ложах триклиния подле стола, уставленного закусками. Стоящий рядом раб, только что принёс вино и воду.
Разговор девушек лился спокойно и неторопливо, так же, как и вся их жизнь, которая шла давно заведённым порядком, и в которой нечего было менять, да у них и не возникало такого желания.
Триклиний, в котором они устроились, представлял собой подобие современной столовой. Обычно в домах богатых жителей Римской Империи их было несколько, а предпочтение им отдавалось в зависимости от погоды. Для холодных дней существовали триклинии, расположенные внутри дома. В них можно было даже опустить ставни, если день выдался особенно холодный или если собеседники стремились сохранить в глубочайшей тайне свой разговор. В противоположность им открытые триклинии одной стороной выходили в перистиль33 или располагались под сенью деревьев роскошного сада. Подруги облюбовали для отдыха первый вариант столовой на свежем воздухе.
В тот день, о котором идёт речь, стояла необычайно жаркая погода. Даже ласковый ветерок со стороны Кумского залива34 не залетал в гости к фруктовым деревьям, растущим в перистиле огромного дома Феликсов. Жара ощущалась и в триклинии, где беседовали Кассия и Юлия. Лёгкое и приятное разнообразие в эту томную обстановку вносило журчание фонтана, которым любовались девушки.
Греч., – окружённый колоннами. Это мог быть сад или открытое пространство с бассейном. Колоннада всегда была крытой.
В наше время – Неаполитанский залив.