Наши забавники. Юмористические рассказы. Николай Лейкин
же им резинковые, коли у них живой и черной, и полубелой бабы достаточно?
– Это точно, что много, да ведь живую бабу кормить надо, жалованье ей платить, ну а американец, он к голенищи пристрастен, как какие деньги получил – сейчас в сапог и запрячет. А резинковая баба – что ей? Ее ни поить, ни кормить не надо. Живой бабе и орешков в праздник купить надо, и пряничков, и подсолнухов, окромя того, она и насчет ругательной чеканки мастерица, а эта сидит себе да молчит. Американец хитер!
Купец – рыжая борода лопатой – совсем заврался. Некоторые, однако, ему поверили.
– Без ругательной чеканки! – стал возражать купец – борода клином. – Баба без ругательной чеканки тоже выеденного яйца не стоит. Да для меня теперича дома щи не в щи, водка не водка, коли баба передо мной не ворчит. В том-то и интерес, что она говорит, к примеру: «Не пей, Трифон Захаров», а я ей назло; она мне: «Не стучи по три рубля в карты», а я нарочно. Это для меня самое первое удовольствие, чтоб бабу дразнить и чтоб она из себя языкочесальную музыку испускала. – Купец умолк. – А что, не поводить ли нам медведя по сентифарисным водам? – спросил он. – Так бы вкупе и опрокинули по белой собачке.
– Постой, дай акробатам кончить. Авось, на наше счастье, с веревки-то сверзятся, – остановил его другой купец. – Что ни хожу я по этим самым Капернаумам – ни разу не видел, чтоб оттела вниз турманом!..
– Ну вот! Охота! Сверзится, так нас же притянут: зачем глядели. Ходи, ребята, гуськом! Давай железную дорогу изображать. Федор Иванов, пыхти впереди паровозом, а ты, Сеня, свисти почаще, вот мы к станции-то и подкатим.
Купцы повалили друг за другом в буфет. Суконная чуйка положила два пальца в рот и пронзительно свистнула.
– Посторонитесь, господа, поезд едет! – кричал купец – борода лопатой.
Наем гувернантки
Купец Куроглотов вызывал по газетам гувернантку, желающую занять у него место учительницы при детях. В конце объявления было прибавлено: «Обратиться в железные ряды, в лавку под № 00, а застать от 10 часов до 3 дня». Являлись молодые и старые гувернантки, русские, француженки и немки, но все не сходились в условиях.
В один прекрасный день к лавке подошла скромно одетая молодая девушка и робко остановилась на пороге.
– Скажите, пожалуйста… тут публиковали… но я, право, не знаю, здесь ли?.. – робко спросила она, озираясь по сторонам и видя перед собой ржавое железо, болты, чугунные печи.
– Вы гувернантка, видно, будете? Здесь, пожалуйте. Хозяин у вас в верхней лавке счеты сводит, – перебил ее молодец в грязном переднике, отвешивавший какому-то мужику заклепки. – Пожалуйте по лесенке! Только около бочек-то поосторожнее, потому тут у нас вареное масло – помада для платьев совсем не подходящая. Пожалуйте-с! Эй, Евстигнейка! Проводи барышню к хозяину! – крикнул он мальчишке.
Девушка поднялась наверх. Около конторки стоял пожилой купец с окладистой бородой и щелкал на счетах. Завидя девушку, он смерил ее взором и погладил бороду.
– В гувернантки наниматься пришли? – обратился он к ней