Второй. Том 1. Вероника Соль
скрести землю в отчаянных попытках освободиться, кричать, если так нужно. Но никогда не преодолеть эту последнюю долю секунды, за которой нет больше ничего. Темно и тихо. Каменный склеп, в котором он снова проснулся, скрючившись поперёк кровати, не веря, что беспомощность бывает такой абсолютной.
– Джейсон…
Он подскочил от неожиданности, поперхнувшись глотком воздуха. Затем длинно и забористо выругался, опустился на подушку, вздрогнув от прикосновения влажной простыни к горящей коже, и прикрыл глаза руками.
– Совсем забыл, что ты здесь.
– Не самое волнующее, что мне говорили в постели. – Офелия сидела рядом, вжавшись в стену и стараясь занимать как можно меньше места. Интересно, как давно?
Ну, он предупреждал, что ей лучше не оставаться. Да что там, он её вообще не звал. Хотя и не возражал. Боже однорукий, на что он рассчитывал? Поиграть в нормальность, представить, что у него что-то есть, что можно просто жить так же, как другие? Прошлое не замедлило отвесить затрещину. Знал же, что так будет.
– Хочешь поговорить? – предложила Офелия.
– Нет.
Он хотел, чтобы её здесь не было. В этой постели, в этой комнате, в замке, в его жизни. Склеп одноместный. Он скрипнул зубами, понимая, что не сможет ей этого сказать.
Она пошевелилась, пошуршав одеялом.
– Часто это с тобой?
И зачем было спрашивать, хочет ли он разговаривать?
– Нет.
– По особым случаям, значит? И в этот раз – из-за меня?
В каком-то смысле – да. Но зачем ей это говорить? Он промолчал.
– Я могла бы помочь…
– Что? – он настороженно приподнялся.
Офелия, верно уловив интонацию, помедлила, прежде чем ответить.
– Это часть моей работы. Эмоции, память, нервные расстройства. Я могла бы…
– Я тебе руки оторву, если протянешь их к моей голове, – прошипел он тихо.
В темноте он видел только её силуэт. Более глубокая чернота на лице обозначала глаза, но он не мог угадать выражение лица. Она не отвечала и не шевелилась.
Он снова лёг и отвернулся. Наверное, получилось грубовато. Но лучше так. Лучше пусть боится и держится подальше.
– Ты считаешь, что маги эфира способны только причинять вред?
Кажется, он переоценил свою силу убеждения. Вряд ли он хотя бы в первой десятке тех, кто ей угрожал. Он повернулся на спину.
– У меня был неприятный опыт.
– Осмелюсь заметить, для человека с подобным неприятным опытом ты очень неплохо держишься.
– Да, ерунда. Ничего особенного. Я вообще склонен драматизировать. Спроси Сорхе, она подтвердит.
– Я совсем не это сказала, зачем ты так? Я подумала, что под неприятным опытом ты имеешь в виду злонамеренные манипуляции с сознанием, а после такого не всем удаётся сохранить здравый рассудок. Значит, или я тебя неправильно поняла, или ты сильный соперник для ментального мага, способный противостоять уже начавшемуся воздействию.
– Нет. Просто повезло.
– Могу я узнать – из профессионального