Второй. Том 1. Вероника Соль
белая далматика – символ обладания могуществом, позволяющим избегать малейшего соприкосновения с грязью материального мира. Альберт запретил себе отводить взгляд. Людей в белом он не любил ровно так же, как людей в чёрном, но крепкая фигура директора даже в таком своеобразном одеянии выглядела земной и полной жизни, а вовсе не устрашающе-призрачной.
Коротко поздоровавшись с учителями, директор направился к дальней от входа стене с росписью, у которой сейчас располагался стихийный алтарь.
– О нет, приветственная речь, – приуныл Ян. Но Альберт, пропускавший праздник последние два года, был не против послушать.
– Что ж, без долгих предисловий… – гулко заговорил директор.
– Ага, как же, – вполголоса прокомментировал Леоф.
– …Я счастлив приветствовать всех вас в преддверии середины зимы. Традиция славить этот день уходит корнями в глубокую древность, в тёмные и тяжёлые времена, когда жизнь человека подчинялась капризам природы, как упавший в бурную реку листок оказывается в полном распоряжении подхватившего его потока. Возделывая весенние поля, люди не знали, не погубит ли посевы летняя засуха, или чрезмерно обильные дожди, или нашествие вредителей, пожар или ранние заморозки. Хватит ли заготовленных осенью запасов, чтобы пережить снежную зиму и вновь выйти на поля весной? Наступление самой долгой ночи означает, что следующим утром солнце взойдёт чуть раньше. И с каждым днём оно будет светить всё дольше, прогревая воздух, растапливая снег и пробуждая скрытую под ним жизнь. С того дня, когда мы обрели силу управлять природными явлениями, человек больше не зависит всецело от воли стихий – но наша связь с ними напротив лишь окрепла, переродившись в нечто совершенно новое. Из неразумных детей, способных только просить, мы стали братьями и сёстрами природы, которые, глубоко её уважая, могут сами утолять свои нужды. Мы можем направить ветер, чтобы согнать тучи, можем пролить из них дождь, чтобы земля плодоносила, а из земли сотворить себе кров. Огонь поможет приготовить пищу, эфир принесёт свет и тепло туда, куда не проникают солнечные лучи…
Альберт с небольшим запозданием заметил, что, пока директор говорил, свет в зале постепенно гас, а за спиной Макдуфа наоборот всё ярче разгоралась роспись на стене. В центре сиял белый круг чистой энергии, а вокруг него мерцали в вечном движении изображения пяти первых стихийных магов. Конхор Огненный Смерч, с которого всё началось, с разверстым в боевом кличе ртом, с пылающими волосами и бородой и огненным шаром в занесённой руке – не иначе собирается готовить пищу. Железная Ауд, воздевшая руки к небу, в длинных трепещущих на ветру одеждах и с не менее длинными развевающимися волосами. Элмер Бард, остановивший наводнение в Аннберанде, изящным жестом удерживает нависшую над ним волну. Великолепная Гевисса, самая первая мечта каждого мальчишки, с довольной улыбкой прислонилась к глухой гранитной стене, когда-то спасшей столицу Треанса. И на последнем изображении, едва