И не было никогда. Александр Семенов

      В вагоне работали кондиционеры, а на остановках, спускаясь на платформу погулять, купить в ларьке мороженое, Костя погружался в сухой раскалённый воздух и чувствовал: скоро! Осталось чуть-чуть, каждая минута приближает, даже когда стоим… И волновался отчего-то, немного иначе и сильнее, чем бывает перед встречей с новым учеником.

      Вновь ритмично выстукивали колёса. Лес за окном давно сменился полями. Холмистые, открытые взгляду просторы – таким же распахнутым и залитым светом одиннадцать лет назад представлялся целый мир.

      Только на станциях пробуждались интернет, телефонная связь. Огромные расстояния обходились без того и другого. Казалось бы, замечательный случай вспомнить не столь далёкое прошлое, разговориться лицом к лицу. Но чем ближе была конечная станция, тем глубже хотелось уйти в себя, и не только ему – даже общительный подполковник вот уже час сидел молча, не отрываясь от окна.

      Костя пообедал в вагоне-ресторане, почти пустом, лишь два столика занимали пары, очевидно семейные, и рядом он, один как перст. Вернулся, в туалете обтёрся мокрым полотенцем, переменил бельё. Соседи напротив бокового места были уже не те, что садились на Московском вокзале. Добрую половину вагона заняла компания молодёжи с мягкой, но очень громкой речью и диким избытком энергии. Настоящие казаки! Они без устали носились по проходам, запрыгивали на верхние полки, на нижних кто-то кого-то мял, как глину, вызывая смех и жизнерадостный визг. Две тётеньки учительского вида безуспешно пытались угомонить безобразие.

      Костя уловил из разговоров, что это школа едет на экскурсию по Южному Берегу, и задумался, откуда берутся взрослые женщины с маленькой грудью. Логично предположить, что вырастают из девушек с маленькой грудью. А такие вообще существуют? Загадка природы. В этой компании у всех девчонок, даже худеньких, майки и топики распирало изумительное раскатистое богатство.

      Если вспомнить, чем были богаты одноклассницы? Он попробовал и не сумел. Не то чтобы не замечал их в своё время – просто, следуя за нашим солнцем, приглядывался к ногам.

      Однажды майским воскресеньем поехали всем классом в Любимовку на пляж, искупались, стали загорать. Перед ним на одном покрывале улеглись подруги: Алла Марченко с желтоватыми подошвами и Рузанна с девственно-розовыми, с виду нежными, как зефир. Увидел их – и долго потом стеснялся вставать…

      Что ещё сохранилось? Многое, как ни странно, хватит окунуться с головой. У Кати Подойницыной, самой высокой девочки, туфельки были меньше, чем у Нины Пиндус, чья макушка пряталась за Катиным плечом. У Нади Артюх – такие прекрасные, сильные икры, что её принимали за балерину.

      В Надю-то он, пожалуй, влюбился бы, не будь так устремлён всеми мыслями на север. Мог увести с собой,