И не было никогда. Александр Семенов
только и сказал Костя.
16
Сойдя с горы, он заглянул на работу к Серёге. «На тракторе погоняем» – это было сильно обещано. Первый и последний раз Костя сел за руль на трудовой практике после десятого класса. Включил передачу, тронулся – как-то кривовато. Крутанул, чтобы выправить курс, вроде бы чуть-чуть, но поехал ещё более косо в другую сторону. Вновь крутанул, и опять…
Счастье, что место было полузаброшенное! Трактор выписывал синусоиду, всё размашистее, пока не ринулся от исходного направления под прямым углом. Перед глазами стремительно вырастали миндальные кусты, блестящие продолговатые листья, завязавшиеся орехи… Костя изо всех сил нажал на педаль тормоза, забыв о сцеплении, двигатель вмиг заглох, и завести его удалось не сразу: аккумулятор оказался чуть живой.
Шутки шутками, но в тот день Костя решил, что вождение не для него. Анти-Шумахер, понимаете. До сих пор обходился общественным транспортом, купить машину не помышлял; и теперь залезал в рычащую «Беларусь» с опаской, хотя Серёга, уже сидевший в кабине, обещал «надёжный подстрахуй».
Ладно, была не была. Костя взялся за руль и поехал. Вдруг поехал – свободно, легко. Не петлял, не путался, чувствовал дорогу. Под конец разогнал послушный агрегат до сорока пяти километров в час и нормально повернул в одну и другую сторону. Чёрт побери, не прошло и пятнадцати лет!
17
– Вот этого, – кивнул Серёга, когда, возвращаясь домой, прошли мимо загона с несколькими баранами.
Костя воспринял известие бестрепетно: что делать, шашлык из космоса не прилетит, сам себя не приготовит.
Помнится, Серёга Кондин держал на дворе барашка по кличке Миха, а Миша Василенко – барашка по кличке Серый. Потом всем классом съели сначала Миху, затем Серого. Или наоборот.
– Родители думают купить двух поросят на пробу, – сказал Сергей. – У нас ещё не было до сих пор. Я только в армии ходил в наряд по подсобному хозяйству. То есть, короче, по свинарнику. Работа чёрная: накормить, убрать говно. Но мы говна не боимся. Зато тепло и самих нормально кормят.
– Теми же свинтусами? – спросил Костя.
Серёга кивнул:
– В том числе. Но я их не колол. Роды принимал, это было. Всё хорошо, один минус. Вернулся в казарму, только вошёл на первый этаж, на третьем уже делают носом так: «Ага, подсобное хозяйство». А сам не чувствуешь, привык.
– Минус… Ностальгия. У нас военную подготовку преподавал майор запаса Иван Алексеевич Плыс. Мы его звали между собой: Минус. Классный дядька на самом деле, прямой. Что думал, то и говорил в лицо, хоть самому ректору. Не все любили его, но все уважали.
– Потому, наверное, и майор, даже не подпол.
По улице вновь покатился разноголосый лай. Костя уже узнавал некоторых солистов, и в целом этот хор звучал для него, как шёпот радио, которое можно в любую минуту выключить. Привык.
И Буран, здоровущий Ромин волкодав, привыкал к новому человеку. Конечно, он никогда не станет опрокидываться