Мифы и загадки нашей истории. Владимир Малышев
исповедать, уже терявшего сознание и ослабевшего больного, а только прочел отходные молебны. Около 3 часов ночи 25 октября Петр Ильич скончался.
Хоронили его по высшему разряду, с государственными почестями, все расходы оплатил лично Александр III. Огромная процессия провожала гроб с телом великого композитора до Мариинского театра, а затем в Казанский собор, где прошло отпевание. Такое сделали впервые для человека недворянского сословия. Присутствовали члены императорской фамилии. Стены собора не могли вместить всех желающих помолиться за упокой души Петра Ильича. Густая толпа народа два часа следовала за траурным кортежем до Александро-Невской лавры, где композитора погребли. На возложенные потом на гроб серебряные венки была изготовлена икона, которую сегодня можно увидеть в петербургском Никольском соборе.
Роковая курица?
Но почти сразу после похорон версия о роковом «стакане воды» вызвала сомнения. Во-первых, в Петербурге в то время свирепствовала эпидемия холеры и Чайковский, как и другие, про это отлично знал, как и то, что пить некипяченую воду опасно – умирали по нескольку десятков человек в день. К тому же он помнил, что его мать умерла от холеры, когда ему было 14 лет. В этих условиях, композитор, который всегда самым тщательным образом следил за гигиеной, вряд ли мог согласиться выпить такую воду. Нет кипяченой? Он бы мог спросить лимонаду или сельтерской, – в таком ресторане как Лейнер, любых напитков было полно. Не будем также забывать, что на дворе стоял холодный в Петербурге октябрь, когда особых причин для жажды, казалось, не должно было быть.
Известный журналист Влас Дорошевич, описывая смерть Чайковского, о «стакане воды» вообще ничего не пишет: «Чайковский умер. А еще за пять дней до этого я видел его вечером, после театра, в ресторане Лейнера. Он ужинал с друзьями и ел ту самую курицу, которая оказалась для него роковой».
В биографии Чайковского Нины Берберовой, которая внимательно изучала документы и опрашивала еще живых людей, знавших композитора, в описании его последних дней тоже нет ни слова о стакане воды в ресторане на Невском. Она пишет только, что он «ел у Лейнера макароны, и, значит, беды никакой нет». О про воду Берберова упоминает, что композитор пил ее дома из графина. Домашние хватили его за руку – вода сырая!
Значит, были макароны, была курица, а вот знаменитого, много раз описанного рокового стакана некипяченой воды в ресторане у Лейнера, погубившего, согласно всем энциклопедиям, Чайковского, может, не было вообще? К тому же, как указано выше, он выпил в тот день в разных местах не один стакан воды. А, впрочем, какая разница? Композитор мог подхватить холеру, где угодно. И этот эпизод можно было бы вообще не упоминать, если бы не выдвинутые не так давно на Западе версии – будто Чайковский покончил с собой или… был отравлен!
Впрочем, о возможности отравления гения завистниками некоторые говорили давно. Невестка Чайковского, Ольга Чайковская, например, утверждала, что он был отравлен одним из врачей,