Жемчужница и песчинка. Эмилия Тайсина

      Напролёт фанданго танцевали;

      А когда закрапало дождём,

      Он сказал: «До встречи на привале!»

      И ушел проверенным путем.

      Мне сомненье: был ли он обманным

      Сновиденьем, близкий и ничей?

      Но остался дым марихуаны,

      Меховой ковер и хор свечей.

      Я лениво еле движу плектром.

      Вдруг на пальце – чудо красоты —

      Диамант, черкнув космейным спектром,

      Принял вид давидовой звезды.

      Яркий сноп кинжальных мелких радуг,

      Пляска искр повсюду и везде;

      Это знак – и мне других не надо:

      Непреложно сретенье судеб.

      Их зигзаги, петли и меандры

      Вновь и вновь с тобой сведут меня.

      Мы с тобой рожденьем саламандры,

      Марс – наш демон, знак наш – знак огня.

      Ни слезы и ни словес не тратя,

      Прячу в шелк граненую звезду.

      На заре, Венеры на закате,

      Я в пустыню жуткую уйду.

      Средь видений, хищников и гадов,

      В одиночку, без воды и книг,

      Я преодолею все преграды,

      И сверкнет в оазисе родник.

      Ввечеру, Венеры на восходе,

      Я найду тот самый бивуак,

      Где, устав в пожизненном походе,

      Овцы спят под мерный лай собак,

      Пастырь бдит, поскольку пастырь добрый,

      Волчий вой чуть слышится из тьмы,

      А в сторонке, у костра из копры,

      Ты, мой царь, слагающий псалмы.

      Это будет, это так и будет:

      Смех, и грусть, и счастье, а потом —

      Мы дозорных, растолкав, разбудим,

      И тропами разными пойдем.

      Псалмопевец, знай: я тоже воин;

      Цель путей у нас с тобой одна.

      Ты силен, и ты всегда спокоен;

      Но, однако, «дальше – тишина»…

      …Валькирия, любя христианина,

      По доброй воле надевает крест;

      Следит за колыханьем прядей длинных

      И мокрый хлеб с кагором, хмурясь, ест.

      Христианин, язычницу спасая,

      В восторге хвалит плат, сменивший шлем.

      Убор до пят смиренница босая

      Носить должна без знаков и эмблем.

      Шипящий щёлк церковного славянства,

      Трещащий воск коричневой свечи,

      Нестройный хор, тяжелое убранство

      Священников – прими, терпи, влачи.

      …Валькирия, гордясь безмерной жертвой

      (Отдавший жизнь – не всё ли отдает?)

      С любимым, чая смертного блаженства,

      Из храма вон – на холм лесной идет.

      О боже, как сияло в кронах солнце!

      Как духовит шатер сосновый был!

      Два воина, в объятьях ратоборцев

      Схватившись, мяли моховой настил.

      И пятна света