Драконьи горы. Наталья Владимировна Никанорова
и пристально посмотрела на мальчика, словно желая разглядеть что-то видимое только ей.
– Ох уж, – не поверил Илан, а в голове будто собачки мамзель Кати заскакали вопросы.
«Что значит помнит? Я вообще кто такой? Ведь я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, если это не обман глаз, каждый раз ухожу от удара!»
– Наставник, если не дерётся, так обзывается и вечно твердит, что я тунеядец, – насупившись сообщил паренёк.
Люба заливисто захохотала.
– Вот же, – сказала она, утерев слёзы, – медведь старый. Ни капли не изменился, такой же самодур, как его отец.
– А его отец, – он тоже?.. – осторожно уточнил мальчик.
– Тоже, – вздохнула Люба. – Все мы цирковые, Илан, гуляем по свету, как перекати-поле, нигде не задерживаемся надолго, а если кто-то и осядет, то скоро сам будет в дорогу рваться, даже от жены и детей, это и судьба, и проклятие. Мы по-другому не можем. Путешествуем по мирам даже после смерти. Наши мужчины редко бывают ласковы, но отдадут жизнь за тех, к кому привязались однажды. Рэм это понял, хоть ему и потребовалось время. А вот ты скажи, ты хочешь, чтобы Игнат ушёл из труппы?
Илан посопел и поскрёб траву носком тапочки. С одной стороны, обида на наставника была сильной, с другой стороны, то, что ему удалось подсмотреть и подслушать…
Люба терпеливо ждала.
– Нет, – наконец выдал он, – без него скучно будет.
Люба тепло улыбнулась и вдруг насторожилась, прислушиваясь к чему-то, что слышала только она. Легко вскочив, сообщила:
– Пора мне, Илан. Хорошо, что ты есть. Если сможешь, позаботься о брате, хорошо?
Илан печально кивнул. Улыбнувшись в последний раз, Люба исчезла. Мальчик сидел среди храма, опершись на колонну, и жевал травинку, насуплено думая, как будет исполнять обещанное.
«Просили тебя кивать?» – мысленно рыкнул он на себя не хуже дядьки Игната.
«Я не виноват, – возразил внутренний голос, – оно само кивнулось».
«Само, – передразнил он себя, – делать-то что?», – и по-взрослому вздохнул. Рассеянно окинул взглядом окрестности и замер, узнав Драконьи горы. То, что это они, сомнений не было, разве только раньше они были не такие большие.
«Что? Какое РАНЬШЕ?»
Захотелось спрятаться, чтобы никто не нашёл. Впрочем, мальчик тут же устыдился. Чего он боится? Уж здесь-то его точно никто не тронет, хотя бы из страха, что он с ничейной земли.
От колонны шло ровное тепло, Илан задремал и ему приснился смешной фокус, который однажды показал Илану в трактире старый Мунк. Сначала он поводил перед носом мальчика мясистой коричневой ладонью, показывая, что там ничего нет, а потом неожиданно на его мизинце засветился огонёк. И стал перелетать с пальца на палец. Разумеется, секрет был прост, мавр, давным-давно подружился со светлячком. Надо было видеть, с какой осторожностью он обращался с крохотным насекомым.
Илан открыл глаза, улыбнулся и повертел перед носом ладошкой, перепачканной в травяном соке представив, как с пальца на палец перелетает огонёк.
И он появился, маленький тёплый, похожий на пушистую звёздочку. Илан широко открыл