Пером и шпагой. Валентин Пикуль

Пером и шпагой - Валентин Пикуль


Скачать книгу
невесел после вчерашнего окаянства. Отдавая дань просвещению, Шувалов не забывал отдать должное и родимой сивухе.

      – С кем это ты так вчера отличился? – спросила его Елизавета с укоризной, но заботливо-нежно, как мать родная.

      Шувалов держался вроде блудного сына – виноватого-покорственно:

      – Да у Апраксиных, матушка, вечеряли. Помню, что кастраты на диво усладительно пели. Потом Разумовский палкой стал бить фельдмаршала, а Нарышкины – те, как всегда, разнимали…

      – Ты бы клюковки пососал, – пожалела его императрица. – Небось головушка-то болит?

      – Не стою я твоих забот, матушка, – вздохнул Шувалов, наполняя глаза слезами, и долго смотрел на свои розовые ногти. – Быть мне в монастыре, непутевому.

      – Вот помру я – тогда намолишься… А пока не тужись… Иди ко мне, ангел милый.

      Она подозвала его к себе и поцеловала с удовольствием.

      – Канцлер-то, – спросила потом, – не убрался еще?

      – Да нет. Внизу посиживает. Куранты кой час считывает.

      – Экий клещ настырный… Знать бы: чего ему надобно?

      Шувалов без аппетиту куснул моченое яблоко:

      – Британский посол Вильямс к нам вскорости на смену прежнему Диккенсу пожалует. Вот и волнуется твой Сюлли – как бы не отпихнулись мы от субсидий аглицких!

      – А не держи я войско, – нечаянно зевнула Елизавета, – так будет ли Европа считаться с нами? Солдатом и держимся…

      – С твоей колокольни, матушка, подале видится, – заскромничал Шувалов. – Только смотри, как бы не пришлось нам, русским, чужую квашню даром месить!

      Лицо императрицы пошло бурыми пятнами:

      – Я три года в нитку тянулась, а что от меня в Европах получили? И где этот Ганновер – знать не знаю! У меня, эвон, свои заботы: дворец не достроен, а где взять денег – того никто не ведает. Все округ – только: дай, дай, дай! И никто еще не сказал мне: «На тебе, Лисавет Петровны!..» Может, ты дашь, голубь?

      – Я только от щедрот твоих имею, матушка, – обиделся фаворит. – Ежели надобно, так забери остатнее. Одним Христовым именем проживу. Зато вот канцлер твой Бестужев от иноземных дворов немалую выгоду имеет. Вот у кого проси!

      Елизавета быстро сплетала волосы в пухлых пальцах.

      – Берёт, вестимо, – согласилась спокойно. – А кого я на место его поставлю? Бестужев хоть фасон бережет, другие-то еще больше загребут… Да и то истинно: в долгу мы, а что делать? Своей крыши в городе не имею. Летний дворец – развалюха, а Зимний – когда-сь кончат? Что же мне, так и до смерти самой все по гостям ночевать?

      Шувалов встал, запахнул шлафрок:

      – Фридрих-то, король прусский, тоже обеднял изрядно. Даже пиво и то налогом обклал. И от авансов аглицких не откажется. Вот и пойдем мы с тобой, матушка, воедину с пруссаками, Ганновер воевать противу Франции, тебе столь любезной…

      Елизавета скинула ноги с постели, тяжело брякнулась перед иконами разбухшим телом:

      – Господи! Да на што мне мука така? Какой еще Ганновер? Да и есть ли такой? Может, его нарочно придумали,


Скачать книгу