Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8. Группа авторов
знаю, человек сто, может, больше.
Володя побледнел.
– Отчего?
– Не спрашивай меня. Отчего вообще большевики?
– Да кто они все?
– Как я знаю! Пойдем.
Меня продолжало внутренне тошнить. Как будто я не привык к безмозглой жестокости большевиков. Они расстреливали свои жертвы не потому, что они были опасны, или за то, что они будто бы сделали, а просто когда те попадались им в облавах. Большинство были люди, которые никакой роли в прошлом не играли! Оказалось потом, что между расстрелянными был Суковкин234, в прошлом всеми уважаемый и любимый смоленский губернатор. Он был другом моих родителей, вышел в отставку уже более десяти лет тому назад, ему было 80 лет. Другие были доктора, инженеры, чиновники, их жены и дочери. Я вспомнил наставление Петра Арапова: «Никогда не позволяй себе злиться на то, что ты видишь и слышишь. Злоба туманит твой ум и мешает бороться с неприятелем».
Он был, может, прав, но досада бессилия была очень остра.
Наконец мы нашли дом. Я посмотрел на него с недоверием, дом был большой особняк.
– Не может быть, чтобы Дарья Петровна жила в таком большом доме, да так близко к Чеке!
Я вдруг испугался: может, между этими трупами лежит и Дарья Петровна? Позвонил. Открыла дверь араповская няня.
– Что вам нужно? – спросила сердито.
– Няня, вы меня не помните?
– Отчего мне вас помнить?
– Да я Николай Волков.
– Так чего ж ты не сказал сразу?
– Что, Дарья Петровна дома?
– Чего ты оделся в солдатскую форму?
– Да мы в Белой армии.
– Белой, красной, синей… чего никто русской не называет? – Она продолжала ворчать.
– Так Дарья Пет…
– Я ее позову.
У меня отлегло от сердца.
Через минуту вылетела Дарья Петровна и, не говоря ни слова, бросилась меня целовать.
– Душка, откуда ты? Входите, входите… А это кто?
Дарья Петровна бросилась и расцеловала Володю, который сильно покраснел.
– А что, Петр приехал?
– Нет, разве ты не знаешь о нем хоть что-нибудь?
– Так он бежал из Москвы раньше нас, я с тех пор ничего о нем не слышал.
Дарья Петровна залилась слезами, она вообще очень легко плакала.
– Это ничего не значит, многие из наших только вчера до Киева доехали, а мы уж давно до Полтавы добрались…
Дарья Петровна перестала плакать, стала расспрашивать.
Была какая-то странная разница между теми, которые испытали иго большевиков, и людьми, которые познакомились с ними недавно. Они совершенно себе не представляли силу большевиков, для них это были какие-то случайные разбойники, которые временно попадали в город. Они совершенно не представляли себе, что происходит в России.
К моему удивлению, весь особняк был снят Дарьей Петровной и княгиней Куракиной. Услышав ее имя, я испугался:
– Это не Таня Куракина?
– Да. Ты ее знаешь?
– Нет, не знаю, но мама и папа ее хорошо знают.
Я
Речь идет о Николае Иоасафовиче Суковкине (окончил Александровский лицей в 1881 г.), гофмейстере, киевском губернаторе.