Дело медведя-оборотня. Георгий Персиков
газет, научных журналов и юмористических листков в поисках публикаций, критикующих женское образование. Сам Роман Мирославович круглосуточно занимался допросами и сбором улик. К каждому женскому образовательному учреждению был приставлен наряд жандармов, сыщики сидели в засадах круглосуточно. Но тем не менее за это время неуловимый убийца атаковал еще два раза…
Все уже висело на волоске, когда перед Муромцевым положили на стол газетную заметку, в которой шла речь о приват-доценте Грекове. Этот Греков был настоящим фанатиком, он настаивал на вреде и опасности женского образования и развернул на этой почве настоящую кампанию. Писал патетические статьи, прославлявшие домострой и высмеивающие его критиков, забросал всех вплоть до императора письмами с требованием закрыть все женские курсы в Петербурге, сколотил вокруг себя шайку единомышленников и занялся натуральным терроризмом по отношению к организаторам высших курсов – уважаемым людям и благотворителям.
Чаша терпения переполнилась, когда к руководству университета пришли студенты с жалобой на Грекова, заставлявшего их писать угрожающие письма преподавателям, которые вели занятия на женских курсах, а иначе отказывался принимать у этих студентов экзамен. Горе-доцента с треском уволили, и с тех пор он затаился, не выказывая никакой активности.
Муромцев, ликуя, помчался на Петроградскую сторону, где Греков занимал комнату в доходном доме. Приват-доцент оказался высоким жилистым бородачом с огромными крестьянскими кулаками. Он искренне удивился визиту сыщиков и заявил, что да, своего презрения к курсисткам не скрывает, но глупых баб никогда и пальцем не тронул, вот еще – мараться. Однако обнаруженные в комнате анонимные письма с новыми угрозами для преподавателей развеяли сомнения. Определенно Греков и был убийцей.
Преступника немедленно поместили под стражу. Муромцев был уверен, что на первом же серьезном допросе негодяй признается, терзаемый преступным тщеславием. А пока предстояло насладиться торжеством над соперником. Бекасского теперь неминуемо должны были вытурить из управления, а его самого ожидало серьезное продвижение по службе. Муромцев уже подходил к дверям главного управления, когда навстречу ему выскочил Ларсен, бледный и взволнованный. Убийца совершил новое нападение. На этот раз жертвой стала слушательница высших курсов Бестужева-Рюмина, Ксения Муромцева, жена Романа Мирославовича.
Барабанов сидел посреди гостиничного номера, обхватив ладонями косматую голову. Окурок у него во рту давно погас. Он медленно поднял взгляд и с надеждой посмотрел на замолкшего отца Глеба.
– Но ведь она выжила, да?
– С большим трудом и большой божьей помощью. Серьезная черепно-мозговая травма, – покачал головой священник. – Но Романа Мирославовича отстранили от этого дела. Он был… был не готов продолжать.
Муромцев, словно в ответ, шумно задышал и заворочался на неудобной постели.
Глава 7
После очередного