В свой сон тебя не приглашу. Валерий Столыпин
он не отец, что любовь, семья, доверие, всё это – иллюзия, фикция. Мне – что меня провели как слепого щенка дважды.
Думаете легко жить с мыслями о том, что любимая женщина, да-да, не подруга вовсе, а любимая, у нас и медовый месяц был настоящий, и мне наставила рога.
Как Кубасов ни сопротивлялся, а подчинился воле родительницы, пришлось. В их семье практиковался по сути самый настоящий матриархат.
Мне тоже было крайне любопытно, кто же на самом деле отец Игорька.
Варька утверждала, прямо-таки клялась, что сын однозначно мой, что мне, конкретно мне, никогда не изменяла, даже мысленно. Кубасов не в счёт
Ага! Так я и поверил после всего, что вылезло наружу, давило на мозг! У меня в роду ни одного рыжего не было. И это – неопровержимый факт.
Когда пришли результаты экспертизы, все, буквально все, даже безучастные зрители, были в шоке.
Отцом ребёнка оказался…
им оказался… Кубасов, собственной персоной. С результатом совпадения наследуемых признаков в девяносто семь процентов.
Вот те на – сюрприз так сюрприз!
Я ревел всю ночь, реально истекал слезьми, до головной боли и помутнения в мозгу.
– Почему не я, по-че-му-у-у-у!!! Я что – бесплоден. Неделю… с любовью в сердце, с огромным желанием, с отчаянной надеждой и невообразимым усердием добивался отцовства. Я… я, а не Витька, чёрт возьми, должен быть родителем Игоря!
Позже выяснилось, что в роду Витькиного отца было много рыжеволосых.
Но свекровь Варьку так и не простила. Как говорится, – часики-то нашлись, а осадочек остался.
Наша с Варькой дружба тоже помалу рассосалась.
Наверно не только она для меня, но и я для неё был немым укором.
Измена – она и в Африке измена, хоть как её обзови, любым фиговым листом прикрой. А Варька, как ни крути – изменила и мне, и Кубасову.
Как же мне было лихо, не передать словами. Любил я её, сильно любил, признаться себе в этом не боялся.
Вот ведь как в жизни случается.
А Игорёк-то всё одно на меня похож, хоть и рыжий.
Дураком я был. Мы ведь с Варькой с детства вместе, даже спали на одной кровати в обнимку, когда родители чего-нибудь отмечали или праздновали. Ведь мог я быть её мужем. Мог! Но не стал. В мозгу сидела прочная установка, даже не так – строгий запрет: с друзьями не спят.
Сам видишь, так я и не женился до сих пор. Однолюб.
– Так женись, какие проблемы? Ты ещё не старик. Оглянись – какие женщины вокруг, одна краше другой.
– Нет, брат, не судьба. Варьку люблю! И Игорёню. Я ведь понял – мы с Витькой вместе его делали. Иначе, откуда у него мужская сила взялась? Не было, не было, а как я там побывал – сразу объявилась. Дыма без огня не бывает. Это я, я чего-то там самое важное у Варюхи разбудил… или у него. У нас ведь, у настоящих мужиков, интуиция – о-го-го!
Всё однажды кончается, но…
Ночь пуста. Это норма. К чему ей казаться полной?
Небеса холодны, как и кровь, как вода в колодце.
В эту странную ночь