Четыре сестры. Малика Ферджух
* *
Хуан купил два пакетика жареных каштанов и протянул один Коломбе. Они вдвоем стояли на мосту через пересекавшую город реку. Показалось шествие монстров, они несли освещенные тыквы и пели: «В нашем крае, в нашем крае убивают, убивают…»
Не глядя на Хуана и старательно очищая каштан, Коломба решилась заговорить первой:
– Можно сказать тебе две вещи?
Он ответил «Да, конечно», тоже взял каштан, подул на него – ффф, горячие, черти, – и кивнул: слушаю.
– Во-первых, твое письмо, – начала она. – Мне оно показалось стереотипным. Банальным. Влюбленный всем сердцем и весь этот вздор…
– Я не посылал тебе письма…
– Ты мне не писал?
– Не-а, – ответил Хуан с полным ртом. – Уау! 'о'ячо!
– Ты не назначал мне свидания на площади: ты в костюме Жюдекса, я – Ирмы Веп?
– Ничего подобного. Но Ирма Веп тебе суперски идет.
Она подула на свой очищенный каштан, наморщила нос. Вся подобралась.
– Объясни мне. Это заговор?
Он улыбнулся.
И ей очень захотелось его поцеловать.
– Самый настоящий заговор. С заговорщиками. Но благодаря ему мы снова увиделись.
– Ты разыграл меня вместе с остальными?
– Скорее против них.
Хуан увидел, что она чуть не плачет.
– Я не имею с ними ничего общего, – поспешил он добавить.
И рассказал ей все. Как он подслушал заговорщиков в «Ангеле Эртбиза», обслуживая соседний столик. Как его это возмутило. Как он решил расстроить их интригу, выступив в роли Жюдекса.
Коломба слушала его. Сначала – очень внимательно. Потом – все рассеяннее. Слишком пристально она всматривалась в его глаза, слишком ласково убаюкивал ее его голос. Когда он закончил, она улыбнулась.
– Ты хотел дать им урок?
– Не мне давать уроки. Скажем так, я тоже люблю розыгрыши.
Он протянул ей очищенный каштан. Она взяла его.
– Осто'ожно! 'о'ячо! – предупредил он, сам себе подражая, как будто жевал горячий каштан.
Она надкусила каштан. Очень вкусно.
– Значит, ты просто хотел посмеяться?
– Посмеяться с тобой. Когда смеешься вместе с кем-то, это уже значит… очень много.
Она доела каштан и продолжала:
– Знаешь, мое кольцо… Я нарочно оставила его на раковине.
Жареная скорлупка выпала из пальцев Хуана. Светящиеся тыквы шагали по мосту и пели: «У Энди Харди две головы, одна на плечах, другая под мышкой…»
– В смысле – нарочно?
– Ммм.
Он покраснел. Так же густо, как и она.
– Посторонись, Мэндрейк! – окликнул его зеленый монстр из шествия.
– Я хотела, чтобы мы снова увиделись, – сказала она.
– Я тебя ждал. Почему ты так и не зашла его забрать?
– Вы мешаете пройти, не видите, что ли? – крикнул им фиолетовый монстр и толкнул их друг на друга.
– Я приходила. В первый раз ты принимал круассаны. Во второй я не стала тебе мешать, ты был занят с группой туристов.
– Идемте с нами! – пригласил