Нина Берберова, известная и неизвестная. Ирина Винокурова
и не возражала, чтобы Швейцер переводила и другие ее вещи.
Однако главное дело, ради которого Берберова поехала в Париж, было связано с ее следующим проектом, книгой «Люди и ложи: русские масоны ХХ века». В свои восемьдесят лет она по-прежнему не мыслила жизни без ежедневной работы за письменным столом. В предисловии к книге Берберова подробно расскажет, какие именно события способствовали возникновению ее интереса к русскому масонству XX века. Она также упомянет, что по приезде в Америку начала составлять именной каталог масонов, хотя идея книги на эту тему возникла у нее значительно позднее.
Эта идея возникла в конце 1960-х, когда в славистских журналах стали появляться статьи о русском масонстве. Особый интерес у Берберовой вызвала статья историка, профессора Вашингтонского колледжа Натана Смита, посвященная участию русских масонов в Февральской революции [Smith 1968].
Прочитав статью, Берберова написала Смиту, представилась и сообщила о том, что давно составляет список членов российских и парижских масонских лож. Она подчеркнула, что лично знала примерно половину перечисленных в этом списке лиц, и предложила сотрудничество265.
Смит незамедлительно откликнулся, сказав, что будет счастлив взяться за совместный проект, и вскоре специально приехал к Берберовой в Принстон, чтобы обсудить детали. И хотя в силу разных причин работа была надолго отложена, Берберова и Смит находились в постоянном контакте, обмениваясь идеями и материалами. Своей главной задачей они оба считали поиск неизвестных архивных документов, и в самом начале 1980-х годов их многолетние усилия увенчались грандиозным успехом. В Национальной библиотеке в Париже был обнаружен архив русских масонов, в котором находились документы начиная с 1922 года. Архив был передан в библиотеку семьей русских эмигрантов, спрятавших материалы перед приходом нацистов и долгие годы хранивших их у себя.
Берберова и Смит договорились встретиться в Париже в июне 1982 года, чтобы вместе работать с этим архивом, занимавшим несколько больших ящиков. Работа шла гладко, и им удалось просмотреть почти все материалы и сделать копии. Было понятно, однако, что Берберовой и Смиту придется снова вернуться в архив, и, возможно, еще не раз. Задержаться во Франции на более долгий срок Берберова не могла. Практически сразу по возвращении в Америку она должна была отправиться в Миддлбери, куда уже ездила не первый год.
В летнее время в этом колледже открывалась так называемая «Русская школа», предлагавшая студентам интенсивный курс языка, а кроме того, лекции и семинары по литературе. Берберовой очень нравилось в Миддлбери; уровень студентов был достаточно высок, администрация и преподаватели относились к ней с большим пиететом, туда приезжали интересные ей люди, в большинстве своем недавние эмигранты, да и гонорар за прочитанные лекции был достаточно щедрым. Предыдущим летом Берберова прочитала в Миддлбери лекцию о Набокове, а на этот раз ей предстояло
Письмо от 11 сентября 1969 года // Ibid. B. 19. F. 519.