Рассказы озера Леман. Наталья Беглова
вдруг разжала пружину, уже давно и прочно поселившуюся в ней. Последнее время по ночам она так сжималась, что Светлана просыпалась от боли, которую долго не удавалось унять. А когда она, наконец, исчезала, то Светлана, напуганная этой непонятной и такой жестокой болью, долго не могла уснуть. И делала то, что каждый вечер давала себе слово не делать. Шла на балкон, выпивала виски и выкуривала пару сигарет, заведомо зная: утром она проснется с головной болью или по меньшей мере с противной тяжестью в затылке.
«Ну, вот и прекрасно, уже и чувствую себя лучше, значит, делаю все правильно, – с облегчением подумала она и, как будто подводя итог, заключила: – Лучше быть одной, но спокойной и здоровой, чем любимой, но несчастной и больной».
Через час, миновав ледник, форсировав разошедшуюся от недавних ливней горную речку, они наконец поднялись на небольшую гору, которую и наметили в качестве конечной цели своего сегодняшнего восхождения. На самой вершине горы стоял крест, на котором были выбиты ее название и высота. «Еще один крест», – уже без удивления подумала Светлана. Потом скинула рюкзак и принялась расшнуровывать ботинки, готовясь к отдыху… А затем к спуску и возвращению назад.
Алека и Алекс
В тот сентябрьский день он приехал на пляж Таннэ довольно поздно. Часов в шесть вечера. Начинало смеркаться. Обычно в это время там уже никого не было. Погода была еще довольно теплой, но купальный сезон давно закончился. Алекс подошел к лавочке, на которой любил иногда сидеть и смотреть на озеро. Лавочка стояла под огромной раскидистой ивой, ветви которой ниспадали к самой воде. Алекс увидел, что на ней кто-то сидит, хотел повернуться и уйти. Но что-то заставило его подойти поближе. Он уже потом понял что. Поза женщины. Удивительно красивая и в то же время очень естественная. Женщина полулежала на скамейке, опершись полусогнутой рукой о ее спинку. Как на оттоманке. Ее длинные черные волосы почти закрывали лицо. Эта изящная женская фигура под водопадом зеленых веток ивы была настолько живописна, что просилась на полотно художника-романтика.
Алексу очень захотелось увидеть лицо незнакомки. Он почему-то был уверен, что оно должно быть интересным. Когда, услышав его шаги, женщина обернулась, он понял, что не ошибся. Лицо было под стать позе и фигуре – ярким и запоминающимся. Как у мадонны с картины Мунка из музея в Женжене, где он проработал столько лет. Только, пожалуй, женщина на лавочке была моложе. И главное, выражение лица у мадонны было страдающее, а у незнакомки – искаженное страхом. А тут еще Барди – подбежал к лавочке и давай тереться о нее боком. Была у него такая манера. Алекс решил, что девушка испугалась собаки. Все-таки Барди – пес здоровый. Не все же знают, что колли чаще всего совсем не злые, даже наоборот – ласковые.
– Не бойтесь, он совсем безобидный, старый. Расчесываю его редко, вот он и чешется обо что ни попадя, – неловко начал он извиняться.
Видя,