Золотая лоция. Андрей Демидов
коровы.
Чавкая по грязи, промчались с визгом поросята, которых преследовал мальчик с хворостиной. У некоторых изб и землянок появились наспех одетые, встревоженные мужчины, вооружённые кто чем. За их спинами грохотали засовы дверей. Не то чтобы стребляне боялись гостей, но, как говорится, бережёного бог бережёт… От грохота тяжёлых засовов всполошились под навесами куры, затявкали собаки, захрапели у коновязей лошади. Перед тем как скрыться в затхлом зеве своей землянки, Прашник оглянулся и хмуро пробурчал Хилку:
– Во, смотри, Стовов выполз. Провались он.
Под соломенным навесом, у грубых резных столбов крыльца княжеского дома появился тучный человек. Быстрые серые глаза зло смотрели из-под нависших бровей. Извилистые складки по щекам до обвислых усов и бороды придавали лицу Стовова свирепое выражение. Мятый пурпурный плащ свободно спадал с его покатых плеч, открывая на груди ворот белой льняной рубахи, расшитый золотом и бисером. Наборный, золото с серебром, пояс сжимали мясистые ладони.
Освобождая проход своим воинам, выходящим из узкой низкой двери, Стовов опёрся плечом о столб крыльца. Дружинники были похожи на своего князя. Все они имели вид свирепый и обильно украшали пальцы и запястья золотом. Спустившись с крыльца, воины выстроились полукругом.
Из соседних изб появилось ещё два десятка таких воинов, более молодых и менее раззолочённых, чем старшая дружина. Княжеская челядь выглядывала из дверей и крошечных окон, с которых по весеннему времени уже были сняты зимние рамы, обтянутые бычьим пузырём. Большинство стреблян стояли кучками у своих изб и без особой радости наблюдали за тем, как сторожа на башне перекрикивались с кем-то, поднимающимся в гору к Стовграду.
В проёме надворотной башни из туманного пространства, срывающегося в реку, появились сначала острия копий со змеиными языками флажков, затем яйцеобразные железные шапки, утыканные по ободу клыками хищников. Под ними смутно виднелись заросшие лица, почти скрытые пластинами наносников полумасок и чешуёй бармиц. На бурундеях красовались кожаные панцири, усиленные железными бляхами. Лошади были все как на подбор. Они яростно выгибали шеи и косились глазами на красный стяг, развевающийся в руках знаменосца: трёхглазое оскаленное солнце с длинными лучами – змеями.
– Вечно они нацепляют железо без нужды, – сказал Стовову дружинник, заметно отличающийся от других тонкой костью и низким ростом.
– Ты чего тут делаешь, Полукорм? Тебе велено быть у ладей и следить, как конопатят щели! – не оборачиваясь, рыкнул Стовов. – Живо туда! Клянусь Велесом, а то обхожу плеткой!
Полукорм исчез. Двое дружинников повернулись к князю:
– Их ведёт не Кудин. И их меньше, чем ждали.
Грохоча подковами по бревенчатому настилу, в Стовград въехала бурундейская дружина. Всадники не торопились спешиваться.
Крутили головой, оглядывались. Лошади фыркали, пускали струи пара из трепещущих ноздрей, били копытами, кусали удила. Наконец один из бурундеев, седой