Золотая лоция. Андрей Демидов
быстро, словно считая, оглядел дружинников Стовова и продолжил:
– Пока шли, сцепились с ругами. Они со всем скарбом переправлялись по льду в сторону Нары. Это те руги, что на прошлые Семенины пожгли Новый Игочев. Мы напали вдруг, недалеко от берега. А они сразу бросили сани и вышли на лед. Спешились мы, но победа не далась. Потеряли пятерых. Один умер от ядовитого лезвия в дороге. В остальном, хвала Велесу, путь был лёгок.
Вздрагивая от взглядов, опрятная рабыня с волосами цвета вороньего крыла поставила на стол горшок дымящегося мяса, полные кувшины медовой браги, принесла кубки, ржаной хлеб с отрубями, плавающий в кислом молоке, чеснок, мочёную клюкву, солонину. И ушла. Стовов кивнул, Ломонос быстро разлил всем тягучий янтарный напиток.
– Что нового в Мценске, здоров ли Водополк? – спросил князь, стукнув перстнями по столу. – Не тревожат ли мурома и дедичи? Как сыновья?
– Все славно, хвала Перуну. Мценск ширится. Срубили две новые башни, хороший колодец, загоны для скота вынесли за тын. Князь бодр. Быстро оправился от лихоманки. Сам ходит собирать дань с муромы и дедичей. Только вот Городец дедичи пока держат. Сыновья растут быстро. Крепко. Уж скоро на коней сядут да будут постриги. А как Часлав? Говорят, смышлён и учён.
– Княжич здоров.
Стовов отхлебнул мёда, снял ладонью капли с бороды:
– Ему бы на охоту, куропаток бить, а он всё больше спит да на небо глядит. – И, помолчав, добавил: – Снегу в просинец много навалило. Должно быть, жаркое лето будет.
Бурундеи озадаченно переглянулись. Тот, что сидел справа от Мечека, рябой и горбоносый, с глазами-щёлками, шепнул вирнику, так чтоб слышали все:
– Не пора ли о главном, Мечек? Есть ли вести от Рагдая?
– От него нет вестей. Да и какие вести. Он ушёл до ледостава искать варяга Вишену, ушёл вместе с моим Ацуром и своим Крепом. – Стовов помрачнел. – Найдёт он варяга в Свее или нет, но он должен нас ждать в устье Одры, как пойдёт вторая половина месяца берзозоля. А там, стреблянские волхи говорят, – смерть. Верная смерть ждёт нас за Одрой. Чёрная хворь, от которой кровь в жилах кипит и чернеет. Так, Семик?
Семик утвердительно покачал головой:
– Я много людей потерял в последнем походе на Юг. Много.
Стало видно, что Стовов напряжен, как тетива.
– Рагдай говорил о золоте богов, спрятанном где-то в земле венедов, швабов или саксов. Может, и так. Но клянусь всеми дарами Даждьбога, это слишком далеко. Далеко, как небо.
Мечек так и застыл, с куском мяса в пальцах, не донеся его до рта:
– Ты не пойдёшь на Одру?
– Не пойду. – Стовов потёр ладонью глаз.
Потрясённые этим известием не меньше бурундеев, воины князя налегли на мёд и солонину. Возникла гнетущая тишина. Вирника же словно прорвало:
– Как так, Стовов? Ты сам ездил с Рагдаем к Рудрему в Урочище Стуга вопрошать совета. Рудрем сказал всё, что знал о небесном золоте. Ятвяга и Водополк съехались на твой зов в Игочев. Держали совет, дали людей за часть будущей добычи. О боги! А что делать людям Ятвяги, которые