Чужой среди своих 2. Василий Панфилов
сталинских волкодавов пришли бюрократы, – констатирую я, машинально расчёсывая место укуса под локтем.
– Хотя какого чёрта? – озадачиваюсь, отгоняя комаров, – С какого это дьявола они – волкодавы!? А… «В августе сорок четвёртого»[15] в голове вылезло, точно! Но сколько, на самом деле, реальных оперативников в Органах? Один процент? Два? А остальные – не волкодавы, не оперативники, а палачи!
– В лучшем, хм… – покосившись на родителей, я замолк, хотя говорил едва ли не шёпотом.
«– В лучшем случае они – бюрократы, поставившие репрессии на поток, по принципу «Лес рубят, щепки летят», и даже если они лично никого не пытали, то назвать их профессионалами можно только с натяжкой»
В голову пришла странная мысль, что, наверное, работники прокуратуры или милиции, как следователи и оперативники, дадут сто очков форы сотрудникам КГБ! Они, в массе своей, руководствуются Законом и Процессуальным Кодексом… в отличии от…
Поворачивая эту мысль так и этак, я не нахожу в ней каких-то противоречий. Действительно, КГБ, как бы оно ни называлось, всегда стояло и стоит НАД Законом.
Наверное, какие-то внутренние нормативные акты ограничивают их работу, но в целом, действия сотрудников так или иначе нарушают Закон. В этом сила спецслужб, и в этом же – их слабость.
Чувствуя, что мне нужно проговорить это вслух, я встал…
… ну и заодно, чтоб два раза не ходить, вон он, туалет. Главное – не провалиться…
– На смену старой… хм, гвардии, – рассуждаю я, расстёгивая штаны и прицеливаясь, – пришли сперва бюрократы из ВЛКСМ, а теперь, получается, вместе с Шелепиным их выдавливают из органов, меняя… А собственно, на кого?!
– Впрочем, не важно… – застёгиваю ширинку, и, прикрыв за собой дверцу, иду к умывальнику, – Выходит так, что у них там сейчас период Междуцарствия, а значит, можно надеяться на некоторую пробуксовку…
… и все свои соображения, сжав в несколько предложений, я озвучиваю родителям.
– … а ещё, слышал в Посёлке такую байку от дяди Миши, – продолжаю, напрягая память и актёрские способности, – что раньше, ещё до войны, если человек, заметив какие-то нехорошие признаки со стороны органов, просто переезжал, его как бы теряли из виду.
– Понятно, – тут же поправляюсь я, – если дела мало-мальски серьёзные, то фигурантов искали хоть на краю света, а вот ради мелких пескариков напрягать весь аппарат не имело, да наверное, и не имеет смысла.
Отец, выслушав меня, замер и некоторое время сидел молча, и кажется даже, не дыша. Затем он медленно кивнул, быстро, и как-то по-новому, глянул на меня.
– Не знаю, как сейчас… – пожимаю плечами, действительно, имея очень мало понимания, но зато знакомый с таким понятием, как «мозговой штурм» и привыкший на квизах накидывать в команду любую информацию, какая может оказаться хоть сколько-нибудь близкой к теме.
– Я тоже, – чуть усмехнувшись,
15
«В августе сорок четвёртого» – прекрасная книга Владимира Богомолова о работе «СМЕРШа», где служил сам автор. Хотя вернее будет сказать – не «СМЕРШа» в целом, а «волкодавов», то есть оперативников.