За хутором Марьин тупик. Андрей Толкачев
было накануне Иванова дня. Едва спала жара, как собрали помидоры, – крупные, семь ведер сразу. Вместе они теплые, душистые.
Завтра праздник Ивана Купалы. Мы с теткой потираем руки, – за ней водится привычка приглашать меня после экзаменационной сессии на огород. Хотя деревня ее, прямо скажу, странное имеет название – Марьин тупик.
Энтузиазм из нас прет, – и урожай наполняет корзины, гуси с остервенением щиплют траву, свиньи требуют добавки, куры бегут как оглашенные на каждый сигнал, яблоки форсированно спеют, брызжут соком и бьются о землю.
Тетка на самом деле мне не родственница, она жена моего родного дяди. Согласно словарям, если я ничего не путаю, она мне свойственница. Но взаимопонимание…, не описать словами, тем более возрастом она старше всего лишь лет на десять. Ну а что такое 3650 дней? Миг, друзья мои, миг.
Наша работа не просто спорится, она закипает, как молоко в кастрюле, стоит Алене покинуть место ратного труда, у меня все валится из рук.
Увлекся, даже про велосипед забыл, – скучает он там, за огородом.
Тетка в светлом сарафане, с ее фигурой только на танец. Шальные мысли в сторону, ну а о чем бы спросить?
– Зачем помидоры недозрелыми снимаем?
– А вот, – говорит Алена со знанием дела, – пора снимать, иначе сломают ветку.
Моментально находит спелый плод, вытирает подолом сарафана, оголив загоревшие ноги выше колен, и несмотря на мою городскую брезгливость, протягивает овощ – отведай.
Вдвоем съедаем один помидор. Жадно и смачно, вытянув подбородки вперед, дабы не обляпаться. «Еще?» – спрашивает. «Люблю в салате», – отвечаю. «Люби, люби» – вот вредина, пока я все в огороде не испробую, не успокоится. И почему так несет от нее шалфеем? Ничего не имею против, но запах резковатый, а сарафан коротковатый.
Перетаскал урожай. Впереди поливка. Шагаю за великом, он за амбаром. Потом к колодцу. Алена еще возится с кустами помидоров: колышки, подвязочки, тесемки, а я уже поливаю ее розарий, где правят бал оранжевые розы. Как можно любить такой цвет? Не буду спрашивать, чтобы не нарваться на сарказм, но муж ее этот цвет на дух не переваривает. Он нынче в экспедиции, я за него, конечно, не во всех смыслах.
Прохожу под стеной амбара, там небольшое запыленное окошко, в котором мне всегда мерещится кто-то, особливо по ночам.
Днем уже ходил в разведку – вышел обвешанный паутиной, и с твердым знанием, что в секциях зерно, а стены обвешаны пучками и вениками душистых трав.
«Так ты травница?» – как-то спросил.
Улыбается затаенной улыбкой, и смотрит на меня в упор. Нормальное время зрительного контакта, после которого происходит естественное отведение глаз обоими людьми, не превышает 2–3 секунд. Она смотрит уже минуту и молчит. Что на нее нашло?
«Ладно, забей. Я просто так спросил».
Молчит и смотрит. Да она витает где-то в облаках.
Оп! Отвлекся под амбаром, вспомнил старый разговор.
Тут боковым зрением вижу, кто-то стоит у поленницы, сложенной за огородом. Бабка какая-то. Виду не подаю, одна ходка с ведрами,