Гений русского сыска И.Д. Путилин. Роман Добрый
только мы, предварительно переодевшись, вошли в кабинет, как дверь распахнулась и в сопровождении дежурного агента вошла, вернее, вбежала небольшого роста, худощавая пожилая женщина.
Одета она была так, как одеваются мещанки или бедные, но «благородные» чиновницы, в какую-то черную поношенную шляпу, повязанную черной косынкой, и в длинное, тоже черное пальто.
Войдя, она сейчас же принялась плакать и голосить:
– Ах-ах-ах… ваше… ваше превосходительство…
– Что такое? Кто эта женщина? – спросил Путилин агента.
– Мать девушки, найденной вчера перед церковью Спаса… – доложил агент.
Лицо Путилина было бесстрастно.
– Садитесь, сударыня… Да вы бросьте плакать… Давайте лучше побеседуем… – пригласил Путилин.
– Да ка-а-ак же не плакать-то?! Дочь – единственная… Леночка моя ненагля-я-дная… Видела ее, голубушку…
Из расспросов женщины выяснилось следующее: она – вдова скромного канцелярского служителя, умершего «от запоя». После смерти кормильца в доме наступила страшная нужда. Чтобы не умереть с голоду, она шила, гадала на кофейной гуще, обмывала покойников; словом, делала все, чтобы вести с дочерью подобающий их положению образ жизни.
– А она – раскрасавица у меня! Характеру Леночка была гордого, замечательного, можно сказать. И-и! никто к ней не подступайся! Королева прямо! В последнее время тоже работать начала. На лавки белье шили мы… Шьет, бывало, голубушка, а сама вдруг усмехнется да и скажет: «А что вы думаете, мамаша, будем мы с вами богатые, помяните мое слово!» «Да откуда, – говорю ей, – богатство-то к нам слетит, Леночка?» А она только бровью соболиной поведет. «Так, – говорит, – верю я в счастье мое…»
Сильные рыдания сотрясли мать погибшей.
– А вот какое счастье на поверку вышло! А-а-ах!..
– Скажите, сударыня, ваша дочь часто отлучалась из дома?
– Да не особенно… Когда работу относить надо было…
– Когда последний раз до того трагического момента она ушла из дома?
– Часов около семи вечера. Жду ее, жду – нет. Уже и ночь настала. Тоскует сердце. Ну, думаю, может, к подруге какой зашла, ночевать осталась. Ан – и утро! А тут вдруг услышала: девушку нашли мертвой у церкви Спаса. Бросилась туда. Говорят, отвезли уж куда-то. Разыскала. Взглянула – и с ног долой. Моя Леночка ненаглядная!
– Скажите, а ведомо ли вам, что за лифом вашей дочери были найдены сорок девять тысяч семьсот рублей?
На вдову нашел столбняк.
– К… как? Сколько? – заикаясь, воскликнула она. Путилин повторил.
– А где же деньги? – загорелись глаза у женщины.
– У нас, конечно, сударыня.
– А вы… куда ж их денете? Я ведь мать ее, я – наследница.
Мы невольно улыбнулись.
– Нет уж, сударыня, этих денег вы не наследуете… – ответил Путилин. – А вот лучше скажите: откуда, по вашему мнению, у дочери могла взяться такая сумма?
Вдова заплакала.
– А я почем знаю, господин начальник.
Путилин сдал вдову на руки