Гений русского сыска И.Д. Путилин. Роман Добрый
неважное помещение, – согласился я.
Небольшая комната, если только это грязное, смрадное логовище можно было назвать комнатой, была почти вся заставлена всевозможными предметами, начиная от разбитых ваз и кончая пустыми жестяными банками, пустыми бутылками, колченогими табуретами, кусками материи.
В углу стояло подобие стола. На нем, как и на всем остальном, толстым слоем лежала пыль и грязнобурая, толстая паутина. Видно было, что страшная лапа безобразного горбуна не притрагивалась ко всему этому годами.
Около стены было устроено что-то вроде кровати. Несколько досок лежали на толстых поленьях; на досках – свалена куча отвратительного тряпья, служившего, очевидно, подстилкой и одеялом хозяину.
– Не теряя ни минуты, я должен вас спрятать, господа! – проговорил Путилин.
Он внимательно осмотрелся.
– Нам с тобой, дружище, надо быть ближе к дверям, поэтому ты лезь под этот угол кровати, а я, в последнюю минуту, займу вот эту позицию.
И Путилин указал на выступ стены, образующей нишу.
– Теперь – и это главное – мне надо вас, барынька, устроить. О, от этого зависит многое, очень многое! – загадочно прошептал гениальный сыщик.
Он оглядел еще раз логовище горбуна.
– Гм… скверно… Но нечего делать! Придется вам поглотать пыли и покушать паутинки, барынька. Потрудитесь спрятаться вот за ту кучу, – указал Путилин на груду сваленных предметов. – Кстати, снимите ваш плащ. Давайте мне! Его можно бросить куда угодно, лишь бы он не попадался на глаза. Отлично… вот так. Ну-ка, доктор, извольте взглянуть на сие зрелище!
Я выглянул из-под кровати, и подавленный крик изумления вырвался из моей груди.
Предо мною стояла – нет, я не так выразился – не стояла, а стоял труп Леночки, убитой девушки. С помощью удивительного трико телесного цвета получалась – благодаря скудному освещению – полная иллюзия голого тела. Руки и ноги казались кровавыми обрубками, вернее – раздробленной кровавой массой. Длинные волосы, смоченные кровью, падали на плечи беспорядочными прядями.
– Верно? – спросил Путилин.
– Но это… – заплетающимся языком промычал я… – Это черт знает, что такое.
На меня, съежившегося под кроватью, положительно напал столбняк.
– Ну, по местам! – тихо скомандовал Путилин, гася фонарь. – Да, кстати, барынька, зажимайте крепко нос, дышите только ртом. Там слишком много пыли, а пыль иногда – в деле уголовного сыска – преопасная вещь… Тсс! Теперь – ни звука.
Наступили тьма и могильная тишина.
Я слышал, как мое сердце бьется тревожными, неровными толчками.
Из могилы
Время тянулось страшно медленно. Секунды казались минутами, минуты – часами. Вдруг до моего слуха донеслись шаги человека, подходящего к двери. Затем послышалось хриплое ворчание, похожее на ворчание дикого зверя, которое мешалось со злобными выкриками и проклятиями. Загремел замок.
– Проклятая!.. Дьявол!.. – совершенно явственно долетали слова.
Лязгнул засов, как-то жалобно скрипнула