Ab igne ignem. Денис Передельский
ослепительно белый чемоданчик с выразительным ярко-красным крестом на потрепанной крышке. Света ловко вскинула чемоданчик на стол, откинула крышку и сменила Валю у кресла директора. Круглов дышал ровнее, но боль и страх от него еще не ушли.
– Надо измерить давление, – тут же решила врач. – Помогите мне.
Женщины общими усилиями стянули с Круглова пиджак и закатали по локоть левый рукав его рубашки. Света измерила давление. Послушала сердце, кивнула своим мыслям, подумала, нахмурившись, снова кивнула и сделала укол.
– Сейчас все пройдет, пусть немного посидит, – шепнула она Вале и аккуратно собрала чемоданчик. – Давление подскочило, должно быть, из-за жары.
Разве проблема в жаре? Нет, жара не виновата, она – лишь фон, усиливающий его страдания.
Укол, в который он не верил, подействовал на удивление быстро. Круглов на глазах приходил в себя. Боль неохотно отпускала его. С лица сходила багровая маска.
– Света, что со мной? – тяжело выдавил Круглов и со стоном выпрямился в кресле.
– Дмитрий Иванович, зачем вы так делаете?! – отчаянно прикрикнула Света, чувствуя, что власть на время перешла к ней. – Вам пока нельзя двигаться. Посидите хотя бы пару минут спокойно. А потом отправляйтесь домой, постарайтесь поспать.
– Что ты…, – криво улыбнулся Круглов. – У меня много работы…
– Сегодня больше никакой работы, – непреклонно отрезала Света. – Я, как врач, не позволю вам оставаться здесь больше ни минуты. Валя, вызывайте машину! Пусть Дмитрия Ивановича отвезут домой.
Работа и так отняла у него жизнь. Он отдал себя ей без остатка, в обмен на что? На призрачное счастье, которое так и не пришло? Он не сумел себя реализовать, оставить след, как мечтал – к чему все пережитое, если через месяц после его смерти о нем никто и не вспомнит?
Он устало и обреченно махнул рукой, сдался и показал, что спорить не намерен. Валя неловко потопталась рядом, обиженно пожала плечами и вернулась к себе. Из-за приоткрытой двери кабинета было слышно, как она по внутреннему телефону вызывает директорскую машину.
– Со мной такое впервые, – признался Круглов.
Он смотрел на врача, как завороженный, и думал – вот счастливый человек, который живет в своем уютном мирке. Ей тяжело, видно же, как тяжело ей жить, не хватает хронически денег, не исполняются многие мечты, но она все же счастливый человек, знающий точно, как, ради чего и ради кого следует жить.
Он улыбнулся, и его улыбка вышла неестественной, как и все то, что он делал в последнее время. Она глупо смотрелась на его изможденном лице. Но Света все поняла и ободряюще улыбнулась в ответ. О чем она думает, что знает? Сколько повидала таких, как он? Круглов смотрел на маленькую, невзрачную женщину, скромную серую мышь, днями скрывавшуюся в своем кабинетике, и вдруг ощутил, какой великой силой способна обладать она в иные мгновения жизни. И с ужасом подумал, что, должно быть, ей ничего не стоило сейчас, безо всяких последующих