Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII. Александр Николаевич Федоров
приглушённый стенами. Как многие пожилые люди, страдающие лёгкой тугоухостью, он имел привычку говорить громко. А может быть, это было в нём со времён службы. – Это протеже моего прежнего сослуживца, он прибыл откуда-то из северных окраин.
Линд вспыхнул, услыхав эти слова, и невольно зыркнул на служанку. Та делала вид, будто бы ничего не слышит, но это задело юношу ещё больше.
– Нет-нет, – видимо, отвечая на чей-то вопрос, прогудел Гувар. – Это вполне учтивый юноша, и его провинциальность даже очаровательна. Он мечтает о военной карьере и пришёл ко мне просить, чтобы я устроил его судьбу.
Линду казалось, что его лицо вот-вот загорится и сожжёт весь дом. Он с досадой кусал губы, глядя куда-то в окно и сгорая от стыда. К счастью, служанка вновь вышла – быть может, нарочно, чтобы не смущать несчастного парня ещё больше.
И вот, разговаривая, в столовую вошли трое – сам хозяин и двое его друзей, таких же стариков как он сам. Линд, которому хотелось сбежать, тем не менее, вскочил и вежливо поздоровался с вошедшими. Он не знал, как вести себя. Ему в равной степени не хотелось выглядеть ни невежей, ни «очаровательным провинциалом». Но чем более непосредственно он пытался выглядеть, тем более неловко себя чувствовал.
По счастью, вскоре разговор с него переключился на вполне обычные темы – старики обсуждали какие-то местные сплетни, с ностальгией вспоминали былые времена и высокомерно насмехались над временами нынешними. То и дело они обращались к Линду, но уже не как к провинциальному просителю, а как представителю той самой молодёжи, которую эти трое с удовольствием высмеивали. Они словно вынуждали его держать ответ за всё нынешнее поколение.
Линд не знал, что ему отвечать, а потому старался помалкивать, что, кажется, произвело вполне благоприятное впечатление на троицу старых ворчунов. К концу обеда, подогретые парой бутылок вина, они дружно сошлись на том, что у Линда, пожалуй, будет неплохое будущее, и что его отец, должно быть, весьма достойный человек.
И в самом деле, глядя на них, юноша то и дело представлял себе отца. Во всей их чуть спесивой надменности, в их насмешливом превосходстве виделся Довин Ворлад. Он также глядел на обитателей поместья, даже на сеньора Хэддаса, видя в них лишь отсталых провинциалов и недалёких людей. Но Линду вдруг подумалось, что окажись он здесь сейчас, вряд ли сумел бы избежать едких шпилек в собственный адрес. Для этих людей он был таким же провинциалом, отставшим от жизни, как Брум или Динди…
Когда долгий обед наконец закончился и гости господина Гувара, передохнув немного, отправились по домам, Линд, которому не терпелось поскорее уйти, рискнул напомнить старику о цели своего визита, о которой, к слову, за столом не было сказано ни слова, так что все обещания подключить к поискам его старых друзей пропали втуне. Впрочем, Линд уже понял, что и те двое были столь же бесполезны, как и сам Гувар.
– Простите, юноша, – глядя на него осовелыми от съеденного и выпитого за столом глазками, проговорил тот. – Вы же видите,