Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII. Александр Николаевич Федоров
весьма способным педагогом. Он обучил своих старших сыновей грамоте, арифметике и даже основам естествознания, и теперь занимался с Линдом и младшим сыном, который, правда, как выяснилось, оказался не слишком-то предрасположен к наукам.
В отличие от Линда – тот неизменно радовал учителя своими успехами. Сеньор Хэддас то и дело твердил, что мальчика неплохо было бы отправить хотя бы в Тавер, где он смог бы получить образование получше. Но барон Ворлад, слыша это, лишь презрительно фыркал, и произносил одну и ту же фразу: «Писать-считать научился, а остальному жизнь научит!».
Увы, и сам Линд, видя подобное отношение отца, которого, как мы помним, едва ли не боготворил, заметно охладел к обучению. Теперь, когда ему минуло пятнадцать, он вообще уже больше не пользовался услугами преподавателя, а старая потрёпанная книга по естествознанию, которая помнила ещё детство самого сеньора Хэддаса, так и пылилась на полке, заложенная когда-то стеблем овса с рассыпавшимся уже колосом.
Подросший и возмужавший Линд сейчас всё больше времени уделял своей физической подготовке. Тощее долговязое тело подростка пока что мало походило на атлетическую фигуру воина, каковой он бы хотел обладать, но парень был упорным. Он был худощав, так что даже малейший мускул на его жилистом теле хорошо выделялся. Уже сейчас юноша, не запыхавшись, мог пробежать шесть миль вдоль побережья, и затем вернуться обратно, даже толком не вспотев. Он великолепно лазал по деревьям, взбирался на самые высокие и крутые холмы в окрестностях без малейшего труда.
Брум, как мог, тянулся за младшим товарищем, но природа не была к нему столь же щедра. Его тело было рыхлым, покрытым множеством угрей, и довольно нескладным. Парню было почти восемнадцать, и при других условиях отец давно отправил бы его на службу в город, но сейчас сеньор Хэддас медлил. Он надеялся, что вскоре барон Ворлад отправит отпрыска в столицу, где того якобы уже ждали с распростёртыми объятиями в тысяче самых разных мест, а потому втайне надеялся, что благодарный юноша прихватит с собой и непутёвого друга детства. Это было бы идеальным вариантом, поскольку Хэддас трезво оценивал возможности младшего сына и понимал, что без протекции тому придётся худо.
Однако о том, чтобы отправить Линда в Кидую прямо сейчас, речи пока даже не шло. Барон Ворлад считал, что парню ещё рановато отправляться в самостоятельную жизнь, где множество соблазнов и трудностей могут сбить его с истинного пути. А это означало, что Бруматт также бесполезно болтался в отчем доме, играя роль своеобразного оруженосца при молодом барине. Впрочем, его-то как раз это, похоже, не очень-то тяготило.
***
Волна была довольно высока сегодня, но это не был шторм. На Сером море почти всегда неспокойно – здешние волны не мягкие и ласковые, как где-нибудь в порту Киная, а злые и напористые, как келлийцы. Кстати, и приходят они также со стороны островов…
Линд, нахмурившись, сидел на песке шагах в десяти от линии прибоя, и чертил какие-то бессмысленные