Сезоны Персефоны. Анна Закревская
на своём пути, временами бросала она быстрые взгляды на Артемиса, что рыскал под берёзами, охотясь на последние грибы.
«Мы с ним назвали друг друга сестрой и братом, а знаю ли я его?» – острая ветка обломилась под пальцами, уколола, как и внезапная мысль.
Строго говоря, братом Артемис Персефоне не был – более того, они принадлежали к разным национальностям, и если б не внезапный случай, что свёл обоих среди леса, воды и камня, неизвестно, обрели бы они друг друга в ином месте и времени. Но случилось то, что случилось – в дни перед распадом советской громады, столь похожие на дни солнечного затишья в ожидании холодных бурь. Стадо московских школьников, привезённое на выпас в югославский заповедник; юный неопытный экскурсовод, упустивший из внимания её, Персефоны, нездоровое любопытство к цветочку, что дразнил собою с края уступа…
Скользнувшая по камню нога в разношенном сандалике. Удар о воду и – по касательной – о гладкую подводную скалу, над которой природа трудилась десятки лет, покрывая камень слоем ила и минералов.
– Помоги-ибрфр, – забулькала Персефона, которая тем летом едва научилась плавать в бассейне, но этот скромный навык был бессилен помочь ребёнку в борьбе против течения. А течение плавно и неодолимо тащило свою ношу к краю самого высокого водопада, чей вид расходился отсюда по миру на открытках и фотографиях.
– Држи се, – голос по правую руку был незнаком и говорил вроде как не по-русски, но и без слов всё было предельно ясно. Персефона из последних сил гребнула на голос и схватилась за протянутую ладонь.
Потом были набежавшие спасатели, галдящие однокашники, но всё это не задержалось в памяти Персефоны, будучи вытеснено бережным теплом объятий, разметавшимся крылом тёмных волос и тихим голосом, что сказал ей:
– Яче си него, што мислиш1…
Браслет на своей руке Персефона заметила не сразу: спасительный незнакомец оставил ей в подарок тонкую кожаную ленту с тиснением цвета моря и исчез в горных лесах, будто и был ими порождён.
Имя незнакомца Персефона узнала в свою вторую с ним встречу, зато едва узнала в лицо его самого. Артемис, и без того поджарый, совсем осунулся, потерянным взглядом блуждая по новым реалиям неродной для него страны.
– У нас там сын отца убить готов, – с русским языком хорват за это время поладил, хоть едва уловимый акцент и остался. – А я против своих воевать не хочу. Пришлось бежать с дальнобойщиками в первом фургоне, куда залезть дозволили.
Всё, что «дозволили» беженцу по прибытии – стать охранником занюханного ДК на границе Москвы и области, дабы стойко защищать вверенную территорию от бомжей и вандалов. Ребята из местного фентези-сообщества, к коему с недавних пор принадлежала и Персефона, изрядно сомневались в безопасности своих ДКшных тусовок, пока однажды на их глазах тощий балканский мужик не отделал палкой (пардон, «магическим посохом») трёх особо зарвавшихся хулиганов, которым захотелось
Ты сильнее, чем думаешь