Озеро Сариклен. Зинаида Миркина
замолчала тень. И в этом сгустившемся молчании раздались слова Иисуса:
– Ты хочешь, чтобы я доказывал свое собственное существование?
– Не твое. Твоей божественности, – прошептала Тень.
– Я и моя божественность едины. Я не расколот сам в себе. Тот, кто видит меня, видит мою божественность.
– Но люди будут глядеть на тебя во все глаза и не видеть твоей божественности.
– Да. Они будут глядеть на меня и не видеть Меня. Внешние глаза видят лишь человека. Только внутренние увидят Бога. Я должен привести людей внутрь. Вовне – смерть. Внутри – жизнь. Вовне – тень. Внутри – Бог. Вовне – творение. Внутри – Творец.
Тень молчала.
И вдруг – вздрогнула:
– А знаешь ли ты, что это значит – жизнь без ни-че-го, без чего бы то ни было внешнего?
– Знаю, – прошептал Иисус, но так тихо, что слово это мог расслышать только Бог.
– Знаешь ли ты, что это значит – быть Творцом? – уже нельзя было понять, кто это спросил, потому что тень стала совсем прозрачной, почти незримой.
– Знаю, – ответило все сердце Иисуса. – Это значит погрузиться в пустыню Духа. Это значит войти в самое сердце пустыни…
Иисус закрыл глаза. Казалось, он их никогда не откроет. Казалось, Он вошел в свои глаза. Спустился в их бездну. И – мир исчез.
Но вот глаза открылись. Иисус был один. Тени не было. Перед ним была огромная пустыня. А внутри него был Источник жизни.
Часть I
Что-то ее беспокоило с самого утра. Хотя ни малейших причин для беспокойства не было. Наконец-то исполнилась ее мечта. Они с мужем в этом пансионате. На озере Сариклен. Столько разговоров было, столько лет собирались – и вот наконец-то… И ведь все хорошо – и номер прекрасный, и условия здесь великолепные. О самом озере и говорить нечего. Утро чистое, звонкое. А к горлу, как легкая тошнота, все время подкатывает беспокойство.
Она подошла к зеркалу. Все в порядке. Она хорошо выглядит. Взбила волосы, стерла лишнюю пудру. Улыбнулась, вспомнив вчерашний флирт с этим профессором в синих шортах, представившимся Павликом. Впрочем, он может быть еще и не профессор, но почти… Господи, какое ей в сущности до этого дело?..
Антон уже на озере со своей удочкой. Ждет ее там под третьим вязом от поворота. Да, вязы здесь сказочные! Каждое дерево – целый лес…
Она вышла из номера – и пошла по аллее, к озеру. Ну, вот оно. Остановилась. Озеро было огромное, окруженное лесистыми холмами, неправдоподобно прекрасное. И спокойное. Совершенно спокойное – ни рябинки. И вдруг она поняла, что именно этот покой и беспокоит ее.
Села в кресло, сделанное из пня. Откинулась. Поглядела на облака, опять на озеро. Жаль, что она оставила в номере фотоаппарат… Ну ничего, после обеда возьмет. Тут же, на траве растянулся кот, греясь на солнышке в позе неизбывного блаженства.
– Кис-кис-кис, – позвала она и почувствовала, что слегка завидует ему. Вот кому совсем хорошо! И, конечно, никогда никакого беспокойства…
Надо пойти к Антону. Вот он со своей удочкой и раскрытой книгой. Он, кажется, ничего не замечает. Нет,