Герой Веков. Брендон Сандерсон
лучшим из нас, Сэйзед, – заметил он негромко. – Потому что верил.
– Простите, лорд Бриз. Я не хотел вас разочаровывать.
– О, ты меня не разочаровал! Просто я тебе не верю. Ты не создан для того, чтобы быть безбожником, Сэйзед. Предчувствую, что ничего у тебя не выйдет – да и не к лицу тебе такое. Все в конце концов как-то образуется.
Сэйзед снова посмотрел в окно. Для террисийца он считался дерзким, но даже ему не хотелось продолжать спор.
– Я тебя так и не отблагодарил, – сказал вдруг гасильщик.
– За что, лорд Бриз?
– За то, что не дал мне окончательно замкнуться в себе. За то, что год назад заставил меня встать и идти дальше. Если бы не ты, не думаю, что я смог бы когда-нибудь справиться… с тем, что случилось.
Сэйзед кивнул. В голову пришла горькая мысль, которую он не мог произнести вслух: «Да, мой друг, ты видел смерть и разрушение. Но женщина, которую ты любишь, жива. Я бы тоже вернулся, если бы она была со мной. Я бы снова стал прежним, как и ты».
Оба собеседника повернулись на звук открывшейся двери.
Одинокий секретарь внес изукрашенный лист пергамента. Король Лекаль подписал договор. Подпись стояла в нижней части листа – в щедро отведенном для соответствующих целей пространстве, но выглядела при этом маленькой и какой-то судорожной. Король признал свое поражение.
Положив договор на стол, секретарь удалился.
Каждый раз, когда Рашек пытался что-то исправить, получалось только хуже. Ему пришлось изменить все растения, чтобы они смогли существовать в новом суровом мире. Но теперь люди не могли их есть. Кроме того, пепельные дожди вызывали болезни, заставляли постоянно кашлять, как кашляют рудокопы, которые слишком много времени проводят под землей. И потому Рашеку пришлось изменить еще и весь людской род.
5
Эленд опустился на колени возле мертвого инквизитора, избегая смотреть на то, во что превратилась его голова. Подошла Вин, и он заметил рану на ее предплечье. Сама она, как обычно, почти ничего не чувствовала.
Войско колоссов спокойно стояло вокруг. Эленд все еще не привык, что может контролировать этих тварей. Прикосновение к ним, даже мысленное, казалось ему чем-то… скверным. Но другого пути не было.
– Что-то не так, Эленд, – заметила Вин.
Он повернулся, по-прежнему стоя на коленях возле трупа.
– Что? Думаешь, где-то рядом есть еще один?
Вин покачала головой:
– Я не об этом. Ближе к концу инквизитор двигался слишком быстро. Никогда не видела человека – даже алломанта, – способного на такое.
– У него, видимо, был дюралюминий. – Эленд отвел взгляд.
На некоторое время им с Вин удалось сохранить преимущество в виде металла, о котором не знали инквизиторы. Судя по последним донесениям, преимущества у них больше не было.
К счастью, оставался еще электрум. Вообще-то, за него следовало благодарить Вседержителя. Как правило, алломант, который поджигал атиум,