Скорбь Сатаны. Мария Корелли
ни единому слову!
– За верность этого утверждения поручиться я не могу, – сказал я с легкой улыбкой. – Вы определенно верите в то, о чем говорите, хотя мне кажется, что вы подвержены минутным порывам.
– Вы в самом деле так считаете? – воскликнул он. – Как вы проницательны, любезный Джеффри Темпест, как проницательны! И неправы. Еще не рождалось на свете того, кто был бы столь порывистым и столь же целеустремленным, как я. Можете верить мне, или не верить – веру нельзя навязать. Если бы я сказал вам, что дружба со мной опасна, что мне по нраву все дурное, а не добродетельное, и что советы мои неблагонадежны – что бы вы ответили на это?
– Сказал бы, что вы странным образом недооцениваете самого себя, – ответил я, вновь раскурив сигару и несколько удивляясь его серьезности. – И что моя приязнь к вам не уменьшилась бы, а напротив, возросла – хотя куда уж больше.
При этих словах он уселся и пристально уставился на меня своими черными глазами.
– Вы, Темпест, напоминаете мне столичных красавиц – тем всегда нравятся отъявленные негодяи!
– Но ведь вы не негодяй, – возразил я, безмятежно попыхивая сигарой.
– Да, это так, но дьявольского во мне немало.
– Что ж, тем лучше! – сказал я, лениво потягиваясь в удобном кресле. – Надеюсь, что и во мне есть что-то от него.
– А вы в него верите? – с улыбкой спросил Риманез.
– В дьявола? Конечно, нет.
– О, это личность весьма занятная и легендарная, – продолжал князь, взяв новую сигару и медленно затягиваясь. – О нем ходит немало забавных историй. Представьте его падение с неба! «Люцифер, Сын Зари» – каков титул, каково первородство! Быть порождением Зари означает быть созданием из ослепительного, чистейшего света, чей яркий дух лучится миллионом рдеющих солнц, в чьих глазах сияет свет всех сверкающих планет. Блистательный, лучезарный, этот исполненный величия архангел стоял одесную самого Бога, и его неутомленному взору являлись величайшие воплощения божественного замысла и божественной мечты. Вдруг среди зарождающейся вселенной ему явился крохотный новый мир, и в нем существо, подобное ангелам, наделенное как силой, так и слабостью, как благородством, так и глупостью – необъяснимый парадокс, что должен был пройти сквозь все фазы жизни, чтобы, впитав дыхание и душу Создателя, коснуться духовного бессмертия, познать вечную радость. Тогда Люцифер, преисполнившись гневом, обернулся против владыки сфер и дерзновенно бросил ему вызов, вскричав: «Неужто ты создашь из твари слабой и жалкой ангела, подобного мне? Я восстаю против тебя и отрекаюсь от тебя! Се[3], если сотворишь человека по нашему подобию, я уничтожу его, как недостойного делить со мной величие твоей мудрости и сияние твоей любви! И Божий Глас, прекрасный и ужасающий, ответствовал: «Люцифер, Сын Зари, ты доподлинно знаешь, что перед ликом Моим ни единое слово не может быть сказано впустую и напрасно. Бессмертным дарована свобода воли, а посему поступай
Се –