Колизион. Шатер отверженных. Марина Ясинская
Джордан перевел взгляд на мнущегося поодаль Мануэля. Тот вздрогнул.
А потом директор «Обскуриона» прошелся взглядом по всем циркачам «Колизиона».
Когда очередь дошла до нее, Кристина поняла, почему вздрогнул Мануэль и попятился Кабар. Она думала, что глаза Джордана, должно быть, будут сверкать серебристым светом, как глаза циркачей «Колизиона», но глаза под очками-витражами были белесыми и незрячими. Директор «Обскуриона» оказался слепым.
– Не нравится мне этот цирк, – проворчал Фьор, когда Кабар с Джорданом отошли в сторону и стали что-то обсуждать, а всем остальным пришлось мяться на месте, не зная, что делать. – И Джордан мне не нравится. У меня от него мурашки по коже. А этот взгляд… Брр! – передернул он плечами.
– Да уж, очень интересно, как незрячий может управлять цирком, – задумчиво протянула Кристина. – Ты ведь сказал, в цирке не болеют, да? Наверняка и в «Обскурионе» тоже. Но раз так, почему у него тогда такой… изъян?
– По нему и не скажешь, что он слепой. Во всяком случае, двигается и ведет он себя как зрячий, – заметил Фьор.
– Джада! – резко опомнилась Кристина. – Ей же нужен врач! Где живет канатоходец?
Но, как оказалось, с Джадой было все в порядке. Когда Кристина с канатоходцем пришли к трейлеру, гимнастка уже сидела на своей кровати, целая и, похоже, относительно невредимая. Водителя, лежавшего без сознания, когда Кристина уходила, не было; Риона сказала, что он очнулся и ушел к себе. Похоже, все отделались легким испугом, парой мелких порезов и синяками.
Заботы Кристины Джада не оценила и довольно резко заявила, что помощь ей не нужна.
– Извините, – сконфуженно пробормотала Кристина, чувствуя себя неловко за то, что зря потревожила канатоходца.
– Ничего, – ответил тот и как-то так душевно потрепал ее по плечу, что вся неловкость Кристины сразу прошла. Она взглянула в добрые глаза канатоходца и подумала, как повезло с ним его пациентам в той, прежней жизни; когда доктор располагает к себе – это огромное облегчение для больного. И снова сам собой возник тот самый вечный вопрос: как, ну как мог этот врач стать лишним в своей собственной жизни?
Кристина пожала плечами в безмолвном «Подумаешь!», проводила канатоходца из трейлера и осталась снаружи. Вскоре к ней присоединились Риона и с большим интересом выслушала пересказ событий последнего получаса.
– Надо же, другой цирк, – потрясенно покачала головой она. – Нет, я, конечно, слышала. И верила. Но…
Кристина понимающе кивнула. Просто верить и однажды получить подтверждение своей веры – это совсем разные вещи.
– Я пойду посмотрю; ужасно интересно! – решила Риона и быстро ушла.
Кристина огляделась. Ночь отступала, темнота редела под натиском позднего осеннего рассвета. Лес, обрамлявший дорогу с двух сторон, из пугающе-черного превратился в мистически-серый. Черный автокараван «Обскуриона» уже не казался таким угрожающим, хотя все равно никак не походил на цирковой. Людей по-прежнему было не видно; то ли они