Человек пишущий. Сергей К. Данилов
ни страхового свидетельства? Кто такого красивого к хирургу запишет на прием, если тот хирург еще принимает? Пошел вдоль больничного гардероба к зеркалу, где поплевав на платочек, утер засохшую носовую кровь, вздохнул печально, улыбнулся окружающим и поехал на работу. Ой, с такими мордами, а то и похуже – полтроллейбуса едет, кого здесь стесняться?
На дежурство надобно с шести часов вечера заступить – это сейчас главное в его жизни дело. Магазин для покупателей открыт до семи часов, так что пока еще посетители по залам бродят, для домашнего хозяйства товар высматривают. Прошел тихо от дверей следом за одним таким покупателем, встал в свой закуток у стола секретарши, где потемнее, чтобы морду не приметили с распухшим носом, стоит, здоровается с бегающим мимо персоналом. А почему персонал взглядами Глеба настырно обходит? Неужто сочувствуют? Секретарша Люсенька до шести работает, уже ушла, наверное, опять в больницу отпросилась. А он как раз из больницы на смену заявился, не солоно хлебавши: с рогами и пробитым носом.
«Если кто спросит, отшучусь: бандитская пуля, – решил Заваркин. – Нет, бандитские пули. Три. Но я все равно жив, здоров и тучен, и делом не измучен. На своем посту стою всем галантно улыбаюсь. Никто, однако, не интересуется его здоровьем, обходят Глеба, как манекен. А почему так?»
Старший продавец Слава ловит любого покупателя, который появляется в дверях, чуть не в объятия, и тотчас начинает обслуживать со всем возможным политесом. Слава – детина из себя высоченная, пухлая, даже можно сказать амбалистая в своей нездоровой округлости, а глазки маленькие, серые, тонут в щеках, не слишком симпатичен, но с покупателями отменно вежлив, обстоятелен и приятно ласков до такой степени, что тем стыдно делается и хочется поскорее смыться из магазина вон.
А заходят сюда многие прохожие, ибо магазин строительных товаров большой, стоит на пути от троллейбусной остановки к спальному району, через него вечером бежит домой всё местное население. Спрашивают товар простой, потребный в хозяйстве: гвозди, инструмент в виде стамески или плоскогубцев, цемент марки четыреста, песок даже, а известку каждый второй, доски, дюбеля, да чего только не спросят граждане в магазине строительных товаров «кнауф», но ничего подобного здесь нет, испокон веков не было, а эти все равно спрашивают – надеются: а вдруг?
Простых обоев тоже нет – одни структурные, немецкие, в огромных рулонах, ужасно дорогие, ламинат, естественно, тоже германский, линолеум, плитка кафельная и даже мешки с ветонитом – все импортное, немецкое, и поставляется в магазин фирмой из Питера без предоплаты, для владельца конечно удобно, однако местные покупатели… жмутся чего-то, не берут. Микрорайон слишком окраинный, при заводах строился, прежде весь напрочь рабочий, ныне поголовно безработный после приватизации и закрытия заводов, с переоформления цехов под торговые площади, стало быть малоденежный, на копеечную