Мужчина, женщина, ребенок. Эрик Сигал
отвечал Боб и тут же сообразил, что следует добавить: – Она мне очень нравилась.
Тем временем они доехали до Пилгрим Спринг Роуд.
Через минуту они будут дома.
5
Они все смотрели на него, испытывая разные чувства. Шила ощущала внутреннюю дрожь, хотя думала, что подготовила себя к этому. Но она не была готова. Стоящий перед ней в гостиной маленький мальчик был его сын. Ребенок ее мужа. Впечатление от этого превзошло все, что она только могла вообразить. Женщина понимала теперь, что это произошло потому, что какая-то часть ее отказывалась принять это за истину. Но теперь спасения не было. Доказательство ростом в четыре фута стояло перед ней.
– Здравствуй, Жан-Клод. Мы рады тебя видеть. – Это было самое большее, на что Шила была способна. Каждый слог давался ценой болезненного усилия. Заметил ли он, что жена не смогла улыбнуться?
– Благодарю вас, мадам, – отвечал мальчик. – Я очень благодарен за ваше приглашение.
– Привет. Я – Пола.
– Очень рад, – отвечал ребенок с улыбкой. И сразу же завоевал ее сердце. Последней заговорила их аристократка.
– Жан-Клод, je suis Джессика. Avez-vous fait un bon voyage?[1]
– Oui, mademoiselle. Votre français est eblouissant[2].
– Что? – Джессика приготовилась говорить по-французски, но не понимать.
Боб наблюдал за их разговором. Боже мой, они все мои дети, думал он.
– У него потрясающий английский, – сказала сестре Пола. – А у тебя отвратительный французский.
– Пола! – огрызнулась Джессика, посылая сестру на гильотину злобным взглядом.
– Terrible – это французский сленг, – дипломатично заметил Жан-Клод. – Это также значит «великолепный».
Джессика успокоилась. У нее будет прекрасное европейское лето.
– Мадам?
Жан-Клод подошел к Шиле. Из своего пакета он извлек… комок глины? Это было нечто похожее на застывшую жвачку. Он протянул его Шиле.
– О, спасибо, – сказала она.
– Что это? – спросила Пола.
Жан-Клод поискал слово, но не нашел. Он обратился к Бобу:
– Как по-английски cendrier?
– Пепельница, – отвечал Боб и внезапно вспомнил, что Николь курила. На самом деле, казалось, что в Сетэ курили все.
– Спасибо, – повторила Шила. – Это – это ручная работа?
– Да, – сказал мальчик. – Мы делаем это в школьной мастерской керамики.
– Я тоже занимаюсь керамикой, – сказала Пола, давая ему понять, как много у них общего.
– О, – сказал Жан-Клод.
Надо же, подумала Пола. Он просто красавец.
Шила взяла подарок и смотрела на него. В конце концов, у него были лучшие намерения. Это трогательный жест. Керамическая пепельница, с подписью автора работы – Геран. 16.6.78
– Voulez-vous boire quelque chose?[3]– спросила Джессика, готовая бежать за коньяком, минеральной водой или любым напитком, который пьют французы.
– Non, merci, Джессика. Je n’ai pas soif [4].
– Je comprends[5], – с гордостью сказала девочка. На этот раз она действительно поняла.
– Как дела во Франции, Жан-Клод? –