Чужие камни Ноккельбора. Сергей Буридамов
пробирался меж деревьев и вспоминал, как лежали они с Миланицей и Зоряном в кустарнике, прижимаясь друг к другу телами и тревожно прислушиваясь к ночным звукам. Об альвах они не думали, считая, что успели ускользнуть в общей суматохе гибнущей деревни. Ночной лес был голоден, и в воздухе висел тяжелый запах хищного зверья. Молчун Зорян угрюмо сжевал чудом завалявшуюся хлебную корку, а Милаша, откусив малюсенький кусок от яблока, протянула свою долю Векше. Вспоминая это, он почувствовал, как наливаются красным стыдным жаром его щеки. Он опустил голову и отряхнул колени, чтобы хоть как-то отогнать от себя воспоминания.
Углубившись в лес, Векша некоторое время шел по звериной тропе, пригнувшись, быстрым шагом, стараясь не шуметь и не оставлять слишком заметных следов. Лес нужно было уважить и не забывать, что ты в гостях. Толстяк вдруг понял, что впервые остался один в чаще так далеко от жилья. «Ох, боязно…» – подумал он. – «Надо б убежище до темноты отыскать».
Судя по солнцу, проглядывающему на него сквозь ветви деревьев, впереди у него был весь день, чтобы найти лежбище и заночевать. Векша поежился, почесал чумазое, урчащее от голода брюхо и, отодвинув в стороны злые лесные сучья, двинулся дальше. На дерево он не полезет больше ни за какие коврижки! «Ага, нет у меня больше к деревьям доверия» – подумал он и нахмурился. – «Толку от них никакого». Вспомнил, как подломилась ветка под задницей. Потом было падение, клыки, рычание, вонь из звериной пасти и жаркое дыхание пса. Подросток поежился.
Ха! Векша встал, как вкопанный, и изо всех сил хлопнул себя по лбу. «Дурень, ой, дурень!» – заорал он сам на себя, топнув босой ногой. Да так топнул, что вспугнул птичью мелочь на версту вокруг. И тут же сам себе зажал рот и упал на землю, прижав ухо к мшистому лесному ковру. Он до дрожи боялся услышать дальний галоп, ржание лошадей и лай собак. Полежав некоторое время и настороженно вслушиваясь, Векша успокоился.
Он перевернулся на спину и впервые, за все время, ухмыльнулся. Ему не надо искать убежище в чаще. Ему надо найти обратный путь к своей деревне. Каменноликие ее сожгли, но жить там они не станут. Да и вряд ли нелюди оставили там часовых, раз думают, что всех поубивали. Пируют где-нибудь, в своем лагере и напиваются, празднуя вылазку против рядовичей.
«Авось не додумаются зарыть подвалы и холодняки» – подумал Векша. И верно: зачем это каменноликим, если все обитатели деревни мертвы?
«Черный Лес был создан богами прямо посередке Удела». Векша напряг память. «Как там дед Возгарь сказывал. Когда-то из кармана Волоса просыпались семена Первых деревьев, и проросли они в Лес, что покрыл собой сердце Удела». Толстяк хмыкнул и присел передохнуть на выступившие из земли могучие корни хворь-дерева. Задумчиво подобрал с земли сухой прутик и начал ковыряться им в палой сухой листве. Он шел уже несколько часов и подустал. «Посижу немного, передохну и дальше двинусь» –