Место под солнцем. Андрей Васильев
объяснил он мне. – А то наш проглот юридический все ведь подъест к утру.
Павлик протянул грушу Владеку, тот кое-как ее взял и надкусил. Прожевав кусок, он уже бодрее снова затараторил.
– Слушайте, точно. – Женщина всплеснула руками. – Там же еще один лежит, ну, тот, что постарше.
– Еще один? – не понял я. – Какой еще один?
– Они вышли на свет костра, – затараторила девушка, глазастая и русоволосая, вскакивая на ноги. – Этот… Ну, Окунь, так и сказал: «Запалим посильнее, пусть рыбка ловится». Вот эти двое и поймалась. Одного он связал, а этого бить начал, развлекался.
Она дернула за руку свою соседку, та тоже встала.
– Мы сейчас, – сообщила глазастая и сиганула в сторону.
– Павлик, помоги барышням, – попросил я юношу и снова перевел взгляд на свою первую собеседницу. – А вы польский знаете?
– Я была гидом в турагентстве, – безразлично пожала плечами женщина. – Так что пользы от меня будет немного, вряд ли вас заинтересует детальное знание Европы.
– Гид – это еще и знание языков, – не согласился с ней я. – У меня уже есть один переводчик, но их много не бывает.
– А я – альпинистка, – сообщила внезапно женщина, сидящая с краю. – Еще стритрейсингом занималась, профессиональный водитель.
– Не поверите – химик-технолог, – подняла руку ее соседка. – Нефтяник.
– Крекинг-процессы? – выдал я все познания в этой области, причем женщина, похоже, это поняла и заулыбалась.
Господину Черняховскому происходящее, похоже, сильно не нравилось, но он молчал. Оставшиеся мужики понурились и смотрели кто в землю, кто на огонь.
– Сват, это испанец, прикинь. – Павлик вернулся с девушками, ведя под руки немолодого дядьку. Тот что-то бормотал и массировал руки. – И еще я веревки целый моток там нашел, причем такой, приличный.
– Веревки? – Я посмотрел на гида.
– Мы наткнулись на проржавевшую машину, – пояснила та. – Там все было сгнившее, но зато в багажнике лежала абсолютно целая бухта веревки.
– Потому что это не органический материал, – пояснила женщина-химик. – Веревка не из природного материала сплетена, а из чего-то вроде стекловолокна.
– Ола, амиго[2], – помахал я ему рукой.
– Ола. – Испанец был усат и седовлас. Он, как и Владек, разразился целой речью, которая, увы, осталась для меня загадкой. Единственное, что я понял, – это его имя. Звали его Раймондо.
– Он говорит, что очень признателен за помощь, – пояснила женщина-гид. – Он думал, что ему конец, и очень расстроился. Еще он говорит, что его зовут Раймондо, но лучше называть его Рэнди, так ему привычней.
– А по-английски он не говорит? – спросил я у нее.
– Но. – Рэнди меня понял. – Но инглес.
– Не хочу на вас давить, – развел руками я, выразительно смотря на женщину-гида, – но мой переводчик ни испанского, ни польского не знает. Кстати, скажите
Привет, приятель (