Мы и они. Из жизни микробов. Михаил Стати
Откровении, но это доминирование направлено во благо, пронизанное высшей духовностью, святостью, верой в близость эпохи мирового блаженства, если в каждой точке мира будет находиться член нашего сообщества, напевая святые куплеты «мы следуем твоим путем», и теперь, на основе собственного опыта, я убеждался, что все, что звучало из уст Дона об отношении микробов мутной воды к нашему небольшому сообществу, находило свое подтверждение в суждениях Арона, и то пренебрежение, с которым он называл нас сектой, то непонимание, которое сквозило в суждениях о наших идеалах, та снисходительность, с которой он говорил о таинстве Очищения и особенно о Великом паломничестве, все это характеризовало в моих глазах микробов мутной воды как сумасбродных невежд, неспособных подняться до уровня духовного богатства других и вообще неспособных к обладанию идеалами, что стало следствием их упрощенных ценностей и стремлений к маленьким материальным радостям жизни, к толкотне вокруг трупа мертвой утки и того потребительского отношения к миру, который укреплял меня в убежденности, что подобная цивилизация неспособна поднять мысль микробов настолько высоко, поразив меня своей неповторимой глубиной и оригинальностью, а тем более Тома, мощь мышления которого была недостижима для лучших представителей местного сообщества, и, по всей видимости, Том очень скоро убедится, какую ошибку он совершил, отказавшись от участия в Великом паломничестве, и в тот момент я чувствовал гордость за достижения нашего сообщества, изолированность которого оправдывалась тем обстоятельством, что наши непревзойденные достижения могли в одночасье быть развращены варварством, чванством, словоблудием и пренебрежительным отношением окружающих микробов, и лишь благодаря пребыванию в изолированности удалось сохранить и приумножить ценности и высокие идеалы, переданные нам предками в догмате Откровении, и я не сомневался, что доказательства своего понимания я в скором времени обнаружу, продвигаясь далее, следом за Ароном, прекрасно ориентирующимся в местном ландшафте, пока мы стали замечать, как водоросли стали реже и мы вышли на местность совершенно мутной воды, которая, со слов Арона, была таковой в силу обстоятельства, что глубина в этом месте была самой малой, отчего любое движение воздушных потоков над водой отзывалось колыханием поверхности дна, образуя плотный туман, состоящий из множества мельчайших частиц ила, листочков водорослей, палочек и веточек, служивших площадкой для дискуссии местных лицеистов, которая, по первому впечатлению, был скорее похожа на бессистемный базар, нежели на культурный диспут, как это происходило в нашей Академии, и вскоре мы могли убедиться, что участники этой непрекращающейся дискуссии никогда не оставались на месте, то и дело перескакивая с одной проплывающей ветки на другую либо на кусочек болтающегося в воде ила с той целью, чтобы не отплыть слишком далеко от места диспута, в то время как предметы, на которых они находились,