Черная метка в паспорте. Николай Леонов
как захлопнуть дверь в комнату, то столкнулся с наглой улыбкой Афанасьева. Мужчина по-прежнему сидел за столом: теперь он откинулся на спинку стула, засунул небрежно руки в карманы и улыбался собственному отражению в зеркале. Правда, улыбка была механической: сияли белые зубы, красиво очерченные губы растянулись в стороны, лучики собрались в уголках глаз, но вот во взгляде сквозило совсем другое. Гуров напоследок внимательно всмотрелся – что прячет нахальный и уверенный в своей безнаказанности Афанасьев? Страх? Тревогу? Ложь? Непонятная червоточинка, туман на дне уверенного вызова в глазах.
Остаток дня Гуров провел в гостинице. Сил разбирать стопку протоколов, сидя в кабинете, не осталось. Его бросало то в жар, то в холод, и все же опер, растянувшись на кровати, лист за листом изучал многочисленные бумаги. Завтра утром документация будет передана в другой отдел, а он даже не ознакомился с делом – слишком стремительно развивались события по его приезде. Скоро надо сделать звонок генералу и озвучить свои выводы, которых нет. Вернее, есть догадки о чужих тайнах, но они лишь на уровне слухов и домыслов, никакой конкретики. Сейчас хорошая, а то и единственная возможность законно оставить Афанасьева за решеткой и избежать шумихи в прессе – доказать его причастность к серии исчезновений женщин, которые стали жертвами его мошеннических действий. Вот только найти бы зацепки для этого маневра. Поэтому Гуров торопливо пролистывал объемную папку, выписывая себе адреса и телефоны пострадавших женщин. У каждой есть ребенок или несколько, они не могут исчезнуть незаметно для окружающих. Несколько заявлений от родственников – и судья вернет Афанасьева за решетку на время следствия. Лев уже пожалел, что отправил Павла с машиной искать следы Рыковой в месте обнаружения машины. Сейчас бы этот старательный, пускай и немного неказистый оперативник ему пригодился, чтобы просто хотя бы обзвонить десяток номеров пострадавших бывших жен Сергея Афанасьева и узнать, кто из них на месте со своей семьей. Сладкевич ему импонировал своим искренним желанием наказать мошенника, хотя его неуверенность в себе, постоянный внутренний разлад из-за травмы и ощущения неполноценности очень мешали работе. Конечно, Павла можно понять: травма, критика от начальника, а еще и, видимо, свежий разлад в семье, который так ловко заметил Афанасьев. Такие события выбивают из колеи, лишая настойчивости и внутренней энергии, которая так нужна в оперативной работе. Люди, как звери, чувствуют силу и слабость, подчиняясь или стараясь взять верх, когда полиция начинает узнавать их тайные страсти.
Хотя сейчас нет места сочувствию – работа, как огромный ком, множилась с каждой минутой. Список из телефонов на листе рос и рос. Сергей Афанасьев оказался очень деятельным мошенником, который заключил более десятка браков, а некоторых женщин умудрился обобрать, даже не регистрируя отношения официально. И даже это дело Лев Гуров не успел закончить.
Телефон засветился сообщением от Надежды Хваловой: «Приезжайте, я жду вас дома. Улица Космонавтов, дом 11». Опер взялся